Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 101 – Жанна Володина

— Фиакриния, — смягчившись, отвечает фамильяр и, опережая мой следующий вопрос, хихикая, говорит. — Да. В честь твоего Решающего. Ну, одного из его светских имен!

— Ягода фиакрина, птица фиакриния… — удивляюсь я. — Просто культ какой-то. Только странный очень. Никому нельзя знать его настоящее имя, и только круг приближенных и посвященных знает парочку светских. В чем выгода?

— Фиакром звали Первого Решающего Империи, — охая и потирая колени, объясняет Франц. — Есть традиция, по которой последующие Решающие берут это имя как одно из светских, если есть опасность, чтоРешающий для Империи Последний.

— Значит, это не тайна! — с испугом восклицаю я, похолодев. — Это все знают?

— Конечно! — избавляясь от изумрудно-голубого перышка, говорит Франц. — То, что этот Решающий, скорее всего, Последний, знает каждый житель Империи.

— Последний-Распоследний? — не верю я, надеясь на чудо.

— Не знаю, что такое «распоследний», — не понимает моего испуга фамильяр, — если это самый-самый Последний, то да. Распоследний.

— Черт возьми! Он меня и до этого подозревал… Теперь он просто уверен, что со мной что-то не так. Как просто и легко подловил меня: сделал вид, что и это имя я знать не могу — и с моей помощью убедился, что реально не знаю… — в панике вываливаю я на единственного чело… кто он там, с кем могу говорить честно и открыто.

Франц цепко смотрит на меня круглыми черными глазами, так резко контрастирующими с его бледной кожей и насыщенно седыми длинными волосами.

— Ты похож на миниатюрного Хоттабыча, — говорю я.

— Это почетно? — с опаской спрашивает он. — Или это какой-то изгой?

— Это очень почетно! — заверяю я. — Я тебе потом расскажу подробно. Даже увлекательно! Это такой своеобразный фамильяр из детской литературы. Джин.

— Это звание? — уточняет Франц.

— Можно и так сказать, — киваю, смеясь, я. — Джин, волшебник, маг.

— Джин Франц… — задумчиво проговаривает мой тщеславный фамильяр. — Звучит красиво!

— Вот переберемся в наш мир — сразу получишь это звание! — безбожно обманываю я Франца.

— А у тебя есть такая возможность в твоем мире? — сомневается он.

— А то! — гордо вру я.

Соблазненный идеей карьерного роста в моем мире, Франц заметно веселеет и перестает ворчать.

— Так что тебя так взволновало? — переспрашивает он милостиво. — То, что он Фиакр?

— Нет! Как ты не понимаешь? — волнуюсь я. — Оказалось, что вся Империя знает, что он Фиакр! И я, по логике, как Обещанная, выращенная опекуном и институтом в лучших марксистско-ленинских традициях, должна, просто обязана это знать!

— И что? — по-прежнему не понимает меня Франц. — Ты же и показала, что знаешь! И про традиции я ничего не понял. Какие традиции?

— Про традиции — шутка! — отмахиваюсь я. — Он сделал вид, что рассердился, когда я спросила, не в его ли честь названа вкусная ягода. Рассердился на Ирен, которую считает сплетницей.Или делает вид, что считает. Это значит, что он проверял меня. Устроил ловушку — и я в нее попала! Он теперь точно уверен в том, что со мной много что не так! Он притворяется, понимая, что я не понимаю!

— Понимая, что не понимаешь? — встревоженно спрашивает Франц, наконец, осознав серьезность положения. — Ловушка, говоришь…

— Что теперь делать? — я чувствую приближение истерики. — Вспомнила! Он намекал на Священный суд! На то, что меня надо прятать от Бернарда! Расспрашивал о моей семье, о родителях, о том, что я могу помнить!