Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 69 – Жанна Володина

— Дикость — не убивать себе подобных? — иронизирую я.

— Дикость — прощать того, кто отнял чужую жизнь, — высокомерно реагирует фамильяр. — Или в вашем мире бессмертие? Или есть долгожители?

— Долгожители имеются. В основном, горные народы. А бессмертие только у души, — рассказываю я.

— И сколько? Пятьсот? — интересуется Франц.

— Чего пятьсот? — не понимаю я.

— Лет. Сколько лет живут ваши долгожители? — раздражается от моей глупости старичок.

Вот уверена, что фамильяр не может сердиться на хозяина. Стопудово!

— У нас долгожители — это люди за девяносто-сто лет. Больше ста двадцати, по-моему, и не жил никто никогда, — отвечаю я.

— Ерунда полная! — противненько смеётся Франц. — Наши долгожители дотягивают до семисот!

— Все?! — восклицаю я.

— Лучшие из лучших, — объясняет фамильяр. — Средненькие живут до пятисот лет.

— Средненькие умом, здоровьем или богатством? — любопытствую я.

— Средненькие энергией, — охотно объясняет он.

— А казнят у вас как? — напряженно спрашиваю я. — Вешают? Топят? Расстреливают?

— Казнят? — Франц пожимает плечами. — За мелкие преступлениякаторга на границе с Тьмой или высылка за пределы Империи. За крупные — проклинают.

— Всего-то? — тихо радуюсь я.

— Ты не знаешь, что это такое? — догадывается фамильяр и мерзко (ну, мне так кажется) хихикает. — Тебе лучше не знать. Ты очень… впечатлительная!

— И всё-таки? — настаиваю я, похолодев.

Франц вздыхает и неохотно отвечает:

— Верховный жрец Бернард читает парочку текстов — и виновного… как бы тебе объяснить… немного переклинивает.

— Что значит, немного переклинивает? — не отстаю я от фамильяра.

— Ну… человек теряет свою сущность… становится пустым… только оболочка… — непонятно объясняет Франц и неожиданно добавляет. — Но тебе переживать не стоит. Тебя не проклянут.

— Почему? — требую я ответа.

— Это невозможно. Ты Sorcière, Колдунья. Ты способна вернуть проклятье на голову проклинающего, преумножив его силу в тысячи раз, — говорит Франц. — Согласно легенде, пятьсот лет назад последняя Sorcièr прокляла отца нынешнего Императора и всю Империю.

Я без сил сажусь на диван. Судьба последней Sorcièr начинает меня волновать не меньше собственной.

— И что с ней сделалось? — спрашиваю я.

— А никто не знает! — беспечно отвечает Франц. — Она исчезла.

— А отец Императора? — нервничаю я. — Он стал оболочкой?

— Не успел стать, — доверительно сообщает Франц. — Решающий, тогда это был Гастон, успел перекрыть проклятие. На такое способны только Решающие. Но это стоило ему потери всех сил и возможностей. Кроме того, в Империи перестали рождаться Решающие. Нынешний — первый и последний за пятьсот лет.

— А как его зовут? — вспоминаю я так интересующий меня вопрос. — Того, предпоследнего, звали Гастон. А этого?

— Никто не может знать настоящего имени Решающего до поры, — объясняет фамильяр. — У него сотни имен, но настоящее может услышать только его истинная избранница во время венчания, и только потом все остальные.

— Как так? — спрашиваю я. — Почему?

— С истинной Решающий получает непобедимую силу, — Франц болтает ножками в новых туфлях (похоже, этот модник фетиширует на обуви). — Если до этого Тьма могла использовать его настоящее имя против него же, то после венчания Решающий становится неуязвимым.

— А если Решающий влюбится не в ту… девушку. Ну, в неподходящую? — вдруг, неожиданно для себя самой, спрашиваю я. —Что тогда?