Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 72 – Жанна Володина

Киваю.

— Теперь к неприятному… — вздыхает Хранитель. — Вашего опекуна уже предали земле. Все необходимые для этого следственные действия произведены.

— Уже?! — пораженно восклицаю я. — Так быстро?

— Работали лучшие имперские сыщики с магическими способностями. Установлен факт ограбления. Кроме той суммы, которую ваш опекун получил от меня, у него с собой оказалось значительно больше личных средств и парочка артефактов, — узнаю я от Хранителя. — И убили его замысловатым способом, характерным для перебежчиков. Да… Жаль… Хороший был человек.

Дальнейший завтрак проходит в деликатном молчании. По его окончании я встаю из-за стола и, сделав легкий поклон в сторону Хранителя, направляюсь к двери. Сегодня еще не появлялся Франц, отправившийся вчера за нужной нам информацией.

— Лунет! — окликает меня Хранитель. — Имперская канцелярия передала для тебя портрет. Твой портрет. Тот самый, который был в руках у господина Пэти в момент его смерти.

Я холодею от страха и напряжения. Портрет? Вот я и попалась! Может, добрейший Хранитель Бошар пожалеет бедную попаданку?

Хранитель подошел ко мне и протянул небольшой сверток, тщательно упакованный, перевязанный бечевкой, которая закреплена сургучовой печатью.

— Это принадлежит вам, — с почтением говорит Хранитель. — Я думаю, вы должны побыть в одиночестве с вещами вашего опекуна и мыслями о нем.

Пробормотав слова благодарности, я почти бегом отправляюсь в свою комнату, забывая по дороге кивать в знак приветствия слугам, которые при встрече со мной совершают глубокие поклоны.

В моей комнате прибираются Нинон и еще две служанки. Еле сдерживаясь, вежливо прошу их оставить меня одну. Но когда девушки, нырнув в глубокий поклон, быстро уходят, я застываю в страхе, растерянности и недоумении.

Мне просто повезло, что портрет прислали запакованным и запечатанным, а Хранитель Бошар — человек воспитанный и деликатный. Но я боюсь. До внутренней дрожи боюсь увидеть изображение несчастной Лунет, непонятно, куда девшейся и, возможно, тоже погибшей.

Кроме того, не одни же они жили в доме: опекун и его воспитанница. А Институт для Обещанных? Как я могла о нем забыть? Ученицы, преподаватели, слуги — настоящую Лунет знают десятки, а то и сотни людей. Знают и могут опознать!

Стоп! Если на всё Королевство такой Институт один, то добрая часть Обещанных, присутствовавших на вчерашнем балу, тоже там училась. Какое счастье, что на нас были вуалетки!

— Трусишь? — едкийвопрос со стороны кровати заставляет меня вздрогнуть.

Франц, переобувшийся в золотые туфли с бантами и на каблуках, ехидно прищурившись, смотрит на меня маленькими блестящими глазками.

— Ещё как! — честно подтверждаю я, решая не врать и не рисоваться.

По сути, кроме Франца, правду обо мне в этом странном мире не знает никто. Он мой единственный собеседник и помощник.

— Полагаю, что совершенно зря! — неожиданно доброжелательно реагирует на мою искренность фамильяр.

Он соскакивает с кровати, на которой сидел и болтал ножками, и, подойдя ко мне, выхватывает портрет Лунет, тут же начиная его распаковывать.

— Подожди! — восклицаю я, но Франц не реагирует на мой крик.

Деловито, быстро он ломает сургучовую печать, снимает бечевку и обертку и без всякого любопытства разглядывает портрет Лунет, словно то, что он видит, совпадает с тем, что он ожидал увидеть.