Книга Царевна гибельных болот, страница 55 – Екатерина Ильинская

– Дарованная? То есть я – Марья? – севшим голосом спросила я. И ревность внутри всколыхнулась. Словно Василиса не настоящей была, а лишь чужой тенью, временной заменой, которой надо было уйти, чтобы дать место первой хозяйке. Ведь видела я в кошмарах Кощея, что Марья была его половинкой, а вовсе не я.

– Ты – Василиса. Душа Марьи ушла, растворилась. Подточили её смертельные обманные чары. Но искра любви настоящей в Явь спустилась, нашла новую душу и в тебе всегда жила, к Кощею тянулась. Вот даже проклятие его поймала. – Лада – я не сомневалась, что это она – взяла меня за руку, и тревоги тут же рассеялись, знание пришло, что я – это я. И полюбила сама, и меня полюбили именно как княжну Василису, а не замену умершей. – Я заберу у тебя груз другой жизни, негоже людямтакое знать.

– А… он жив? – Я попыталась вскочить и оглядеться, но Лада не дала.

– Жизнь служителя Мары в руках её. И даже настоящая любовь не даст мне вернуть Кощея. Мне жаль.

Показалось, что я опять умерла. Но Лада снова сжала мне руку, и от этого прикосновения шло утешение, которое омыло душу от боли, но не развеяло глубокую печаль.

– Василиса, решай. Вернуть Ивана к жизни или нет? Цепи долга на нём, он жениться обещал, да не стал, много плохого тебе сделал, хоть зла и не желал. Любит он озёрную деву, а та его, да ты стоишь между ними.

Я попыталась понять, что мне говорят, но выходило плохо. Иван, зло, стою между кем? Потом память вернулась, и я только кивнула. Не было у меня злости и обиды на Ивана, не желала я ему горя и смерти. Пусть живёт и будет счастлив.

Лада отошла, а я села и обняла колени, чувствуя себя покинутой и одинокой.

Навь разительно переменилась с возвращением Лады. Хотя, может, мы были уже в другом месте: везде зеленела трава, рядом раскинулась берёзовая роща, и где-то слышалось журчание ручейка. Птицы пели в высоком голубом небе, на земле возились насекомые, с цветка на цветок перелетали бабочки. Вот только у меня в груди была пустота.

– Ум твой гибок, хитрость имеешь, а сердце всё равно слушать надобно. Против него нельзя идти, – услышала я наставление Лады, и Иван ответил ей что-то тихо. Я не расслышала. – Примешь перемены в любимой, счастлив будешь. А я дарую ей новую земную жизнь, чтобы смогли вы судьбы связать, как подобает. Рано ушла твоя обещанная, ей ещё долгую жизнь жить. Да много тут других неприкаянных душ, которые вернуть обратно в Явь следует. Не пришёл ещё их срок. Впереди много работы.

Мои мысли текли медленно, словно стужей скованные, а всё же додумалась: если Иван здесь, может, и Кощей рядом. Пусть нельзя его вернуть, но попрощаться-то я могу.

Сердце подсказало, куда идти. Да и недалече это было. Кощей лежал в траве, и на фоне изумрудной зелени выглядел совсем… мёртвым. Белые волосы испачкались в алой крови, брови были сведены к переносице, а губы сжаты. Словно и после смерти он продолжал биться.

– Сложно мне будет жить без тебя. Пусто всё вокруг стало.

Я взяла прохладную руку и прижалась к ней щекой. А потом расплакалась. Горячие слёзы текли и текли, а на душе становилось легче. Надо же, я знала Кощея несколько дней, а плачугорше, чем по полугодовой помолвке.

– Я могу вернуть Кощея, если другую жизнь Маре взамен отдам. Тогда перестанет он быть служителем смерти и будет свободен от неё.