Книга Ключ к счастью попаданки, страница 60 – Светлана Машкина

— Феня, здороваться надо? — спросила тихо.

— Тебе да, а нам сейчас посмотрим, — так же шёпотом ответила Феня. — Мы с Пекасом его всяко постарше будем.

— Здрасте, — пискнула я и спряталась за Фенину спину.

Савва промолчал. Пекас укоризненно покачал головой. Феня поджала губы и отвернулась.

До самого поворота я чувствовала спиной злобный, тяжёлый взгляд.

Заниматься кухней под тихий шорох дождя было хорошо и приятно. Я очистила орешки, немного обжарила на сковороде. Ох и запах пошёл! Сразу есть захотелось. Теперь хорошенько измельчить и тонкими слоями добавить в будущий сыр. Представила, как вкусно получится, довольно зажмурилась.

А когда раскрыла глаза, увидела перед собой Данку. Как тихо она вошла, даже дверь моя не скрипнула!

— Ты чего без стука?

Данка тряхнула головой, с любопытством огляделась:

— Вот ещё! Не госпожа, чай, стучаться к тебе, — засмеялась она. — Чего делаешь-то? Рассказывай! Пахнет вкусно, аж до нашей избы.

Угу, учту. В другой раз закрою окна или кину в печь чего-нибудь пахучего, чтобы не привлекать незваных гостей. Помощники мне пока не нужны, а уж любопытные и подавно — я ещё сама на стадии разработки технологий.

— Чё это у тебя тута? — Данка заглянула в чугун с ещё не разогретым молоком и чуть не сунула в него палец, но я вовремя перехватила руку.

— Не трогай! Данка! Ты руки когда последний раз мыла?

— Ой-ёй, можно подумать, они у меня грязные. Чистые у меня руки, с утра два корыта постирухи сушить повесила!

В доказательства своих слов соседка протянула ко мне ладони. Грязные пальцы с обломанными ногтями, царапины. С таким руками к продуктам вообще близко подходить нельзя!

На всякий случай я быстро прикрыла крышками сыворотку и оставшееся в ведре молоко.

Данка бесцеремонно плюхнулась за стол:

— Давай взвару попьём, поболтаем по-соседски. А то скучно мне целый день с детьми да с детьми.

В деревенском доме? С тремя малыми детьми, огородом, скотиной, птицей, колодцем и условиями во дворе? Да что можно придумать веселее? Разве только на работу каждый день с утра вставать, как в моём мире.

— Иди скотине травы нарви, — посоветовала я.

— Так у нас нет никого, — Данка развела руками. — Откуда деньга-то на неё? Только птички у меня, и то мало, с дюжину наберётся. Это ты, как богачка, приехала — сразу с поросями.

— Почему не разведёшь?

— Когда за ней смотреть, если у меня дети — мал-мала-меньше.

— Степ пусть смотрит.

— Ой, ну что ты, он же хворый. Как что тяжёлое поднимет, так и всё — неделю, не меньше, спиной мается и с лавки не встаёт.

— А ты здоровая?

— Тоже больная вся, да что делать? Бабья доля — она такая, страдальческая.Да откуда тебе знать, ты бабой-то теперь не будешь никогда, так в девках, седая да безкосая, и помрёшь, — жалостливо вздохнула Данка.

Про косы я уже в курсе. Одну косу могли носить только незамужние девицы, им же, кстати, в редких случаях разрешалось походить с распущенными волосами. Два раза в году, по большим праздникам. В День летних солнц и в День зимних ночей проходили хороводы, гулянья, танцы-пляски и угощения. Работать в такой день считалось большой глупостью, потому что великие боги тоже любили повеселиться. И если кто-то веселиться не хотел, могли и наказать.

Правда, не жёстко. Феня рассказывала, что, когда одна из сельчанок поругалась из-за пустяка и ушла с зимнего праздника, внезапно поднялась метель и за считанные минуты превратила женщину в живого снеговика. Чтобы больше неповадно было ругаться в такой день, на голову женщине прилетел дырявый чугунок, а в рот попал солёный огурец.