Книга Ключ к счастью попаданки, страница 10 – Светлана Машкина

Оказывается, любое приготовление пищи было сродни священному действию. Если в моём мире надо просто помыть руки и убрать волосы, то здесь такими простыми процедурами не ограничивались.

Настроение обязательно должно было быть ровным и спокойным. Нельзя ругаться, обижаться, нельзя никому грубить. Ни в коем случае нельзя повышать голос. В противном случае перед тем, как готовить, надо было пройти обряд очищения. Сполоснуться в бане, помолиться великим богам и только потом приступать к готовке.

Интересно, как часто Фене приходилось повторять обряд? Или достаточно одного раза, а дальше можно ругать безропотную Ульку сколько угодно?

— Ты ещё здесь? — сердито спросила она.

Я схватила с лавки первую попавшуюся корзинку и выскочила во двор.

К моей большой радости, лестница для сбора вишни не понадобилась. Местная вишня была скорее похоже на высокий кустарник, чем на дерево. Ягодки мелковатые, кисло-сладкие, из них, наверное, замечательное варенье получается.

Корзина собралась быстро. Может, попросить Феню сделать пирогов с вишней? Или она уже использовала всё тесто?

В доме вкусно пахло сдобой. Я судорожно выдохнула и сглотнула голодную слюну. От утреннего перекуса остались одни воспоминания, они что, меня обычно голодом морят?

— Феня, я есть хочу.

— Так ешь, кто тебе не даёт? Обеда ждать не будешь, что ли? Тогда иди в кладовку, вчерашней похлёбки налей.

Продуктов в кладовке оказалось неожиданно много. Крупы, мука, овощи, в леднике окорока и круглые колбасы.

Я потыкала пальцем колбасы. Сырые они, что ли? На всякий случай пробовать не решилась, хотя похлёбка впечатления на меня не произвела. Съедобно, но только если очень голоден. Однако, повариха из Фени плохая. Или еду готовил Пекас? Нет, вряд ли, кухня здесь — точно женское дело.

Почему-то не было молока и молочных продуктов, а ведь утром я видела на заднем дворе корову с телёнком. Ещё были бычки, крупные, рогатые, близко подходить я бы не решилась.

С печальным вздохом плеснула себе немного похлёбки. Придётся есть, всё равно больше нечего.

Пироги удались, довольная Феня выделила мне большой кусок. После похлёбки — просто наслаждение. Белые, пышные, мягкие, только начинка странная. Никогда раньше не ела пироги с репой и какой-то непонятнойкрупой.

— Ешь и слушай, — распорядилась Феня. — Сейчас понесём угощение твоей будущей свекрови. Посмотришь на жениха, на семью его. Если вспомнишь — хорошо, нет — помалкивай. И вообще старайся больше молчать, а то, не дай великие боги, мать Саввы догадается, что с тобой не всё ладно.

— Что тогда? — спросила я, запивая компотом пирог.

— Вдруг от свадьбы откажется? Заявит, что ты порченая? Позору мы с дедом не оберёмся, а уж тебя точно больше никто не возьмёт.

Может быть, оно и неплохо? После неудачного сватовства меня раз и навсегда оставят в покое. Деда с Феней жалко — расстроятся же, но замуж я всё равно категорически не хочу.

— А если господам нажалуются — вообще пиши пропало, — продолжала пугать Феня. — Скажут, мол, обмануть мы их хотели, дурную девку подсунуть.

— Меня накажут?

— Всех накажут. Тебя на господский двор, на самые тяжёлые работы, а там — сколько проживёшь. Нас пороть будут.

Я вскрикнула от ужаса. Куда я попала? Что это за время такое, где процветает самое жестокое средневековье?