Книга Поймать океан, страница 198 – Виктория Войцек

Несколько мгновений Асин чувствовала себя предательницей – пока куб не пропал, так и не долетев до волнующейся воды. Он растворился в воздухе, будто его и не было. Асин проморгалась, прислушалась, но не услышала ни знакомых щелчков, ни всплеска, с каким обычно падает в воду камень.

Так неужели именно об этом говорил Вальдекриз?

Зашла и вышла.

Для верности Асин сорвала пучок травы с налипшими на корни комьями грязи и швырнула следом за кубом, не размахиваясь. Он тоже растворился в утреннем воздухе без следа, точно дым. Асин попятилась и принялась нервно переминаться с ноги на ногу, утешая себя тем, что она, конечно же, вернула пропажу Бесконечной Башне. Но чувство неправильности не уходило. Как-то в детстве она уполовинила банку с перетертыми ягодами, а позже сделала вид, будто не знает, куда они делись. Быть может, сейчас ее тоже никто не отругает, но почему вдруг так отяжелело тело, почему не выходило развернуться и броситься прочь, в теплые объятия родного дома?

– Даже не представляешь, как сильно я на тебя злюсь, – пискнула Асин и сжала кулаки.

И все-таки перо. Подхваченное ветром, дрожащее и такое крошечное в огромном мире, среди парящих островов. Асин надеялась лишь на то, что кто-нибудь поймает ее в ладони – и ладони эти, теплые и шершавые, будут пахнуть медом и жареным сыром.

Зажмурившись, Асин сделала шаг – почти решительный на подкашивающихся ногах, – а после и вовсе побежала, размахивая руками, к самому краю, за которым – лишь ощущение полета. Вспомнились вдруг и крылатые люди на развалинах храма, и смущающе обнаженные кошки, и влюбленный мальчишка-механик, разбиравший их искусственные тела, и папина длинная улыбка, и много других глупостей, сейчас отчего-то казавшихся такими важными.

Последней в памяти мелькнула яркой вспышкой и пропала мама. Асин частенько снилось, как она оборачивается, прежде чем броситься за борт. Увидеть мамино лицо не получалось ни разу, но тут вдруг оно собралось – точно картинка из цветных стеклышек.

Мама посмотрела на нее огромными печальными глазами и прошептала:

– Прости.

– Прости? – переспросила Асин.

Земля ушла из-под ног – и она полетела вниз.

Асин не успела даже испугаться. Спрыгнув с края острова, она ойкнула, подтянула колени к груди и, зажмурившись, просто отдалась падению. Но яркий свет,пробивавшийся сквозь веки, быстро сменила мягкая темнота. Поначалу Асин показалось даже, будто она попросту упала с кровати: полет был недолгим, а приземление – жестким. Ее обдало подвальным холодом, а ладони оцарапали мелкие камни, грубо впившись в кожу.

Пересилив себя, Асин медленно открыла один глаз и посмотрела вперед. Поначалу темнота показалась слишком густой – выловить из нее что-либо не удавалось. Асин отряхнула ладони, обтерла их о платье и помяла ими лицо. Первое, на что она обратила внимание, – ветер. Он влетал в комнату со свистом, оглаживал Асин прохладными руками, шелестел ее платьем, а затем резко стихал – до следующего порыва. Она обернулась в поисках щели, через которую он проникает внутрь, и увидела прямо позади себя окно, скорее напоминавшее дверь. Его занавешивала тяжелая плотная ткань, которая время от времени слабо колыхалась. В небольшой треугольный зазор, кажущийся ослепительно белым, пыталось протиснуться огромное круглое солнце, но оно лишь слабо рассеивало свой свет. Тот не мог заполнить комнату, зато мягко ее пронизывал, и в нем, точно девчушки в белых платьях, плясали пылинки.