Книга Синий шепот. Книга 1, страница 71 – Цзюлу Фэйсян

– Чан И, разве я стою того, чтобы терпеть такое?

Тритон промолчал. Вряд ли у него были силы для ответа. Потеря хвоста истощила его.

Цзи Юньхэ ни о чем больше не спрашивала. Сложив руки в магическом жесте, она наколдовала струйку воды, которая брызнула с кончика ее пальца. Следующим движением девушка заставила выступившие на стенах капли воды оросить дождем пол темницы. Капля за каплей вода увлажнила бледное тело Чан И, смыв с него густую, вязкую кровь.

Свесив голову и вслушиваясь в стук капель, Цзи Юньхэ смотрела, как стекают на пол потоки окровавленной воды. Словно желая нарушить мертвую тишину подземелья, она вдруг заговорила:

– Линь Хаоцин был прежде совсем другим. Когда я впервые его встретила, он был добрым и нежным, относился ко мне как к младшей сестре, а я называла его старшим братом. Отец подарил ему щенка. Линь Хаоцин называл щенка Цветочек, потому что тот любил носиться по поляне, кусать лепестки и листья и расшвыривать их во все стороны.

Вспоминая былое, Цзи Юньхэ улыбнулась уголками губ:

– Линь Хаоцин очень любил щенка. Но вскоре Линь Цанлань приказал ему убить питомца. Линь Хаоцин отказался. Его поколотили, но он все равно не согласился. Тогда отец пригрозил, что, если Линь Хаоцин не убьет щенка, ему прикажут убить меня, а если он опять заупрямится, Линь Цанлань убьет меня сам.

Голос Цзи Юньхэ звучал равнодушно, как будто она рассказывала чью‐то чужую историю:

– Плача навзрыд, Линь Хаоцин задушил щенка.

Цзи Юньхэ помахала рукой, и «дождь» хлынул с удвоенной силой.

– Той ночью налетела буря. Он задушил щенка посреди двора и промок до нитки. Умирая, щенок ни разу его не укусил… ЛиньХаоцин заболел от горя. Пока он болел, Линь Цанлань сварил мясо щенка и скормил сыну. Тот давился, ел и слушал брань отца, который называл его ничтожеством, слабаком и девчонкой. Линь Цанлань сказал, что будущий правитель долины обязан быть жестоким, беспощадным и готовым съесть не только своего питомца, но и своих людей.

Чан И смотрел на Цзи Юньхэ. Рассказ не вызывал с его стороны никакого отклика, но тритон не сводил с девушки глаз.

– Линь Хаоцин поправился. Я пришла его навестить и спросила, не возненавидел ли он меня. Ведь это из-за меня ему пришлось убить любимого щенка. Он ответил, что я не виновата и что в этой истории его утешает только то, что меня удалось спасти.

Цзи Юньхэ подняла голову и посмотрела в глаза Чан И:

– Прежний Линь Хаоцин был очень похож на тебя. Но потом…

То, что случилось потом, лежало на ее совести.

– Наша дружба с Линь Хаоцином крепла. Мы вместе занимались. Если я чего‐то не понимала, он всегда объяснял. Он часто называл меня умницей. Линь Цанлань тоже не скупился на похвалу и даже удочерил меня. В глазах окружающих наши отношения были прекрасны. Хотя на самом деле меня использовали как инструмент для обучения Линь Хаоцина. Цветочек был щенком, которого обрекли на съедение, а я была человеком, которого требовалось съесть.

Взгляд Цзи Юньхэ похолодел:

– Линь Цанлань отправил нас в пещеру на испытание. В пещере находилось змеиное логово. Все знали, что Линь Хаоцин больше всего на свете боится змей. Поэтому Линь Цанлань велел мне втолкнуть его к ним.

Цзи Юньхэ не вдавалась в детали. Она не стала рассказывать о том, как после гибели щенка Линь Цанлань тайно заставил ее выпить магическое зелье. С тех пор каждый месяц ей приходилось принимать противоядие, чтобы унять боль, которая разрывала ее тело на части. Так она превратилась в марионетку в руках Линь Цанланя.