Книга Песнь ста миров, страница 72 – Цзюлу Фэйсян

Вот только почему внутри появилось непонятное чувство потери? Словно он позволил другому утащить и съесть собственноручновскормленного поросенка?

Шан Хао раздраженно прикрыл глаза – ничего не поделать, ему, запертому здесь, оставалось лишь полагаться на волю небес.

Из мира сновидений его вырвал хнычущий плач. Демон открыл глаза и тут же увидел Сяо Цянь – она, обняв коленки, сидела на земле и горько плакала. Тогда он присмотрелся внимательнее и вдруг заметил на ее руке следы драки.

– Кто это тебя побил? – сощурив глаза, серьезно произнес он.

Сопли и слезы залили все ее лицо, она промямлила ответ:

– Со… собака из дворца Трехглазого Духа, злая…

Шан Хао стало неприятно, он подумал: «Девчонка издевалась надо мной столько лет, и даже мне не довелось ей еще всыпать, а эта собака посмела на нее напасть?» Укусы ее не убили, но обратили полуживую в бегство, и плач доставлял демону дискомфорт.

– Люди снаружи уродливы. Обросшие волосами, все их лица в морщинах – совсем не так красивы, как ты, – плача, пожаловалась Сяо Цянь, на этих словах уголки его рта слегка приподнялись, и она добавила: – Раны болят… Шан Хао, а золотые цепи в твоей спине тоже приносят боль? Тебе больно? – Она завыла, словно это ее лопатки вдруг проткнули цепи.

От ее вопроса Шан Хао застыл. Он был рожден в теле бессмертного демона и вселял в людей страх. Откуда же было взяться человеку, которого бы волновало, больно ему или нет? Пожалуй, они лишь, наоборот, молили о его мучительной гибели, чтобы в этом мире наконец-то воцарился покой.

– Прежде я не ранилась и не знала, что, когда течет кровь, становится так тяжело. Я услышала, что поскорее заживить рану поможет снадобье. Я принесу тебе его, хорошо?

Сама оказалась покусана, но тут же принялась беспокоиться о ранах другого. Шан Хао готов был уже высмеять ее, ведь раны на его скованном золотыми цепями теле было не излечить никаким снадобьем, пока металл оставался внутри, но вдруг в голове его промелькнула идея – способ, с помощью которого он мог выбраться из пагоды.

– Это, конечно, замечательно, – произнес он. – Вот только необходимое снадобье не так-то легко достать.

Сяо Цянь тут же стерла слезы и поднялась на ноги:

– Только расскажи, и я принесу!

Шан Хао вскинул брови, увидев ее решительность:

– С чего это ты расхрабрилась ради меня? – поинтересовался демон. Сам-то он вовсе о ней не заботился.

Девушка потерянно застыла:

– Ты – самый близкий мне человек, ради кого мне еще отважиться? После того как меня покусала собака, дети вокруг попрощались и разошлись по домам, и я сразу подумала о тебе. Ты всегда был со мной, ты и есть мой дом. Конечно же я должна о тебе заботиться.

Шан Хао смерил ее долгим взглядом, но так ничего не ответил.

– Где находится снадобье, Шан Хао? Я отправлюсь за ним.

– В Небесном дворце… – начал он и тут же замолчал, впервые задумавшись, а не слишком ли был циничен. Но тут как нельзя кстати цепи в его спине резко задвигались. Каждое полнолуние металл, пронзавший лопатки, начинал вращаться – этой режущей болью небеса заставляли его помнить, что ныне он был всего лишь заключенным небесного царства. Стерпев первую волну болезненных ощущений, Шан Хао, не обращая внимания на движения цепей, с привычным видом произнес: – В Небесном дворце, в самой его восточной части, есть возвышение, а внизу горит пламя. Драгоценное снадобье, что сможет заживить мои раны, хранится в том пламени.