Книга Сломленная истинная, страница 32 – Ивина Кашмир

Сердце застучало в три раза быстрее.

— Вы… вы знали мою маму? — голос срывается, и рука сама по себе опускает нож.

Он предпочитает не отвечать. Просто смотрит на меня, не мигая.

— А как… как её звали? — задаю самый глупый вопрос, который пришёл в голову.

Сколько бы я ни просила, Брок с Дарлой никогда не говорили мне имени моей матери, называя её не иначе как «проклятая чёрная магичка».

Старик тяжело выдыхает, запрокидывая лицо к звёздному небу.

— Её звали Селена, — произносит он тихо, и в голосе слышится странная, горькая нежность. — Селена… Жаль, что ты даже имени её не знала.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как по щекам потекли слёзы.

— И, полагаю, ты тоже не знала, что именно род Агнард виновен в уничтожении чёрных магов. Именно они убили твою мать.

Мир перед глазами дрогнул. Я лишь таращусь на него, потерянная и потрясённая, не в силах вымолвить ни слова.

— Скорее всего, они даже не догадываются, чья ты дочь, — продолжал размышлять вслух старик, — но даже если и поймут, от тебя не откажутся, ты ведь истинная наследника, — он усмехнулся, сверкнув глазами. — Так?

— Я не хочу быть его истинной, — шепчу, хватая нож.

Старик кивает, довольно щурясь.

— Итак, каков твой ответ? — протягивает с ленцой.

— Вырезаем метку.

— Давай сделаем так, — вкрадчиво говорит и подаётся вперёд, — я помогаю безболезненно избавиться от метки, распечатываю твою магию, и мы с тобой уходим. Станешь моей ученицей.

— Ученицей? — сипло спрашиваю, чувствуя, как холодею изнутри.

— Да, — кивает. — На долгие годы. Обучу тебя всему, что знаю, сделаю из тебя первоклассного мага, предоставлю защиту и кров. Взамен — верность. Будешь делать всё, что прикажу. Принимаешь мои условия?

Несколько секунд смотрю в серые глаза незнакомца, лихорадочно размышляя о том, что делать.

Причин верить ему у меня нет, впрочем, как нет причин и не верить.

Будем откровенны, я в затруднительном положении, и чтобы выбраться из вязкого болота, посторонняя помощь мне точно не помешает.

Но ведь это маги смерти… И от одной этой мысли холод пробегает по спине.

С другой стороны, меня тоже считают отродьем, так что…

— Хорошо, — слова даются с трудом, словно я подписываю себе приговор. — Помогите мне. Пожалуйста.

Старик резко меняется в лице. Нахмурившись, он извлекает откуда-то тонкий кинжал с тусклымикамнями на рукояти и протягивает мне.

— Чуть изменим ритуал, — спокойно говорит он. — Каменное сердце тебе ни к чему. Сначала вырежем прогнившую метку, а тьме дадим лишь каплю входа. Ты слишком слаба, чтобы пропускать её всю. На это нужны годы.

Я не понимала половины его слов, но спросить не решилась. Глупые вопросы сейчас могли стоить слишком дорого.

— Режь по метке, — коротко сказал он, и его сухие пальцы накрыли мои, касаясь лезвием кожи на плече. — Я поведу твою руку. Повторяй за мной, — добавляет и начинает нараспев проговаривать слова на неизвестном языке.

От первого надреза я захлебнулась воздухом — будто нож вошёл прямо в нерв.

— Повторяй за мной, — жёстко напомнил он.

Я сдавленно повторила, едва ворочая языком. С каждым словом боль будто усиливалась, а метка под кожей дёргалась, как живая, пытаясь спрятаться глубже.

— Громче! — он сжал мою руку, и лезвие резануло ещё глубже.

От острой боли потемнело в глазах, и я не сдержала крика.

Внутри что-то треснуло, вырвался горячий пар, пахнущий железом. Но я, задыхаясь, продолжала повторять каждую фразу. И по мере того как я произносила витиеватые слова, привычный узор выжигался чёрной, подрагивающей тьмой.