Книга Горничная немого дома, страница 95 – Ольга Сурмина

- Не то чтобы этот день хороший, но мне хотя бы звонил Тео. — Тихо шепнула Сальровел, разговаривая сама с собой, пока протирала замызганное окно в коридоре.От чего они так быстро пачкались, никто в поместье не мог предположить, оставалось лишь чистить.

- Не хороший день? Ты еще продолжаешь жаловаться? — Ответила она сама себе, только другим, более низким и хриплым голосом, изображая своего отца. —Выспалась, привела себя в порядок, даже успела позавтракать... - Задумавшись, «синяя» ухмыльнулась и покачала головой. Говорить с собой было весело, и, даже, поднимало настроение, но не тогда, когда в голову лезли люди, уже ушедшие из этого мира. Горничная громко выдохнула, но вновь закашлялась, наверное, опять новоявленная аллергия на средства.

Тяжело оставаться самой собой, когда вокруг столько шаблонов, какие нужно было соблюдать. К примеру, послушание и беспрекословное подчинение, когда настоящей личности более свойственна решительность и находчивость. Тяжело оставаться веселой и радоваться каждой мелочи, когда судьба закинула в самую глубокую яму из всех возможных. Стены в этой яме твердые, и все в слизи, ядовитой слизи, которая обжигает руки, да и все, к чему прикоснется. Ей нужно вылезти наверх, и что самое главное — вытащить брата, причину, по которой она опустилась в эту яму. Но трудностей все больше, говорить хотелось все меньше...как и улыбаться, как и думать. Просто исполнять приказы и ходить, надев на лицо привлекательную маску, для господ.

Вдруг, на этаже послышался тихий топот женских каблучков. Нона сразу поняла кто это, ведь набойки на туфлях служанок звучали по-другому. Девушка быстро поднималась вверх по лестнице, ненадолго остановилась на втором этаже и огляделась. Заметив у окна «синюю», быстро отпрянула, хотя и не ушла. Гостья изучала ее движения, действия, иногда морщилась, а иногда просто замирала с интересом.

Повозившись еще немного, легкая Эмили упорхнула, словно маленькая птичка, так стремительно быстро, что Сальровел не сразу заметила — наблюдающего больше нет. Быть может она ушла на цыпочках. А может совсем разулась? Горничная ухмыльнулась и оценила свою работу: окна чисты, будто стекол в них нет и вовсе, за то пол оставлял желать лучшего. Набрав побольше воздуха в легкие, девушка кинула взгляд на швабру и ведро с водой: еще драить паркет, а силы уже были на исходе. Сцепив зубы, она закатала рукава повыше и взялась за серую тряпку, вымоченную в каких-то химикатах.

Не то что бы сейчас они сильноощущались, однако будут, как только окажутся на полу: проветривать придется весь коридор. Резиновые перчатки, вроде бы, должны были защищать от всего, однако пальцы, от многократной работы со странными средствами уже сделались белыми и потрескались, а с ладоней постепенно слезала кожа. В двух местах на правой руке даже появились небольшие язвочки, они не проходили, но и не увеличивались. Самое грязное место в доме — коридор второго этажа, тут вечно ходят люди, каждый день, утром, днем и вечером. Даже на первом не требовалась такая частая уборка, хотя, предположительно, должно было быть наоборот. Угрюмо толкая швабру, Нона практически ушла в себя, хотя рядом с лестницей заметила странное — маленький золотой кулон в форме сердечка, лежащий прямо перед ступенью.