Книга Горничная немого дома, страница 92 – Ольга Сурмина

Сальровел едва ли сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Сколько ей еще осталось? Почему от брата нет вестей? И почему ее шеф такой маниакальный собственник?

ЕЙ должно быть все равно, какой. Как выглядит, как себя ведет... она же скажет что угодно, чтобы не вылететь с работы, и скажет еще больше, чтобы получить премию.

Тогда почему так больно? Будто на месте сердца зияла огромная дыра, а кровь в организме двигалась сама по себе. Силой переменной гравитации.

Его голос, запах, горячая кожа... притягивает, но этого человека хочется оттолкнуть, больше не видеть никогда. Обида, боль. Он трогал, оставляя на теле синяки, целовал до крови, и так бешено прижимал к себе, словно хотел раздавить. Паника, страх.

- Любишь меня? Любишь, я знаю. - Повторял Рик будто сам себе, скалясь, и продолжая облапывать партнершу, будто та была куском отборного мяса.

Заплетаясь в собственных ногах Нона начала падать, но хозяин не стал ее удерживать, и они вместе рухнули на холодный дощатый пол. Озноб тут же прошел по ее телу, но мужчина не замечал этого, он раздвинул девушке ноги и навис над ней, рассматривая лицо и тело.

Твердый и упругий половой орган начал входить внутрь, раздвигал стенки влагалища. Холгарт делал все медленно, ухмылялся, иногда стискивал зубы и прикрывал глаза от удовольствия. Очень медленно двигался, буквально смакуя каждый момент. Он все еще смотрел ей в глаза, но уже не властно, а с обожанием, пытаясь собрать остатки самоконтроля. Происходящие захватило его полностью, буквально сводило с ума.

Ее сила трескалась, девушка кричала, и эти крики впечатывались в его сознание, ибо в контексте ситуации звучали как самая страстная и возбуждающая музыка.

«Кричи».

Физическойболи почти не было, проникновения мягкие, плавные, нацеленные скорее доставить удовольствие, нежели унизить или наказать. Однако Нона не то что получить удовлетворение... не знала, как расслабиться со своим шефом, особенно после всего, что было услышано. Недоверие, обида, страх.

Ее покусанные губы сильно раскраснелись и опухли, но он их все еще лизал, иногда проталкивая язык к ней в рот. Она чувствовала, как член внутри нее напрягается и отекает, и как Рик из последних сил сдерживается, стараясь растянуть этот момент подольше. «Моя собственность» - тихо повторял он, а дыхание все нарастало, как и темп, но, скорее, рефлекторно. На одном из движений мужчина, более не в силах себя контролировать, схватил девушку за ноги, вошел как можно глубже и откинулся назад. Нона сцепила зубы и зажмурилась — слишком глубоко.

Белая жидкость растекалась внутри, без возможности вытечь наружу, потому как хозяин замер. Ее опять наполнили, от странного чувства приятного дискомфорта сводило живот. Слишком много спермы внутри, слишком.

От медленных и аккуратных фрикций влагалище немного растянулось, боль, если она проскальзывала, можно было терпеть. Именно можно, а не только нужно.

- Устала? - Рик прилег сверху и посмотрел девушке в глаза. — Хочешь еще? – Не насмехаясь, а, скорее, действительно интересуюясь.

Сальровел зажмурилась и, снова сдерживая слезы, отрицательно помотала головой. Чужое горячее дыхание, прикосновения, и снова этот голос, низкий, а сейчас даже шепчущий.

Двое лежали на холодном полу рабочего кабинета старого поместья. К хозяину постепенно возвращался рассудок, и, как следствие, возможность думать. Он все еще тяжело дышал, хотя и сердце немного выровняло ритм. Ему нравился странный запах кожи горничной, от которого он почти полностью отвык во время поездки, за то часто его вспоминал. Запах, губы, глаза... а вот все вместе представить не мог не получалось. Ее сбитое дыхание, рваные движения, отстраненный, потерянный взгляд. Привлекало, и он ничего не мог с этим сделать.