Книга Горничная немого дома, страница 204 – Ольга Сурмина

Пустые, серые глаза наблюдали за странной картиной сквозь стекло, внимательно рассматривали каждую мелочь, изучали малейшие изменения выражения лица.

Сердце странно билось, ладони влажнели, а мышцы во всем теле напрягались так, будто он готовился к схватке, а не следил за кем-то. Шторы слегка шевелились под потоками воздуха, как и бумага, лежащая мертвым грузом на столе. Более не нужная, но еще не убранная.

Тишина.

И откуда-то взявшаяся странная робость, совершенно не свойственная ему как человеку. Напряженная внимательность, блуждающая злость. Неадекватное любопытство и детский интерес. Секунды поочередно сменяли друг друга, но ничего не происходило, а тяжелые, плохо контролируемые эмоции так и висели в воздухе, то угасали, то, напротив, нарастали. Губы то смыкались, то открывались, и лицо приобретало странное выражение, будто бы человек пытался вздохнуть и не мог. Не получалось.

Небо медленно темнело и, будто бы, становилось площе и короче. Тени от густых облаков составляли некоторый рисунок, похожий на дорогие обои или обрывки грязной ваты. Ночь близилась, и темнота неотвратимо подступала, один за другим обволакивая дома города, деревья пригорода... Тела сотрудников поместья становились все тяжелее, обретали сонливость и усталость. Следующий день обещал быть очень долгим, и впервые, за долгое время девушек встретят звуки и запахи центральной городской больницы.

Такая перспектива некоторых пугала, некоторых озадачивала, а некоторых и вовсе радовала, например, «синюю». Ведь ее вывезут в город и отвезут лично к брату, которого она, по милости хозяина не видела уже очень, очень давно. Из-за занятности и количества работы они в последнее время практически не общались,разве что слали друг другу короткие милые СМС, информативность которых была практически нулевой.

Голой спать было крайне неприятно, но за то Сальровел идеально выполнила наказ своего шефа — выполняла все поручения голой, и даже отдыхать отправилась голой. Прохладная постель нагоняла сонливость и легкий озноб, однако тишина, как ни странно, заставляла сердце биться быстрее. Каждый шорох немного пугал, заставлял бледные кулачки сжиматься, а губы вытягиваться в нитку. В коридоре никого нет. И ей кажется, как всегда.

Насколько её хватит? Насколько угодно, так она считала. Ничего страшного. Раздел и раздел, ребячество. Пусть сделает так еще раз десять, или сто. Плевать. Пусть хоть заставит отбивать чечетку в таком виде на крыше. Пока он платит, ему все можно.

... Пока ей еще нужны его деньги.

29. Больница, часть |

Утренний звон будильника, казалось, разом разбудил все поместье, настолько громким и мерзким он слышался в шесть утра. Ранний подъем, ведь все они ехали в город, на странное, необычное мероприятие. Впервые хозяин заинтересовался состоянием здоровья своих сотрудниц. Обычно его это не то что бы трогало, ведь те не задерживались более чем на полгода.

Лениво поднимаясь со своих кроватей, они еще более лениво натягивали одежду, в коридорах постепенно выстраивалась очередь в душ. Недовольно переглядываясь, служанки спорили, кто из них подошел к душевой первой, а кто понесет хозяину ранний завтрак. Спор постепенно перерастал в скандал, ведь все знали, насколько Холгарт бывает не в духе с самого утра. И чем выше стрелки часов, тем сильнее он не в духе, а никто не хотел случайно попасться под горячую руку.