Книга Ее бешеные звери, страница 33 – Э. П. Бали

Однажды, когда мой лев замолкает, я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него.

Рассматриваю его.

Пока он рассматривает меня в ответ.

Он — воплощение чистой силы. Любая анима может это увидеть. Разделив энергию с таким зверем, я смогу получить доступ к большей силе и, в свою очередь, к большей защите. И он мой. Мой в самом прямом и существенном смысле.

Он что-то говорит, и мелодия его голоса нежно поглаживает меня по шерсти.

Человек внутри менябьется о свою клетку, и мне становится интересно, знает ли она что-то, чего не знаю я. Но я не могу позволить себе выпустить ее. Она должна быть защищена внутри меня. Вдали от ожогов, яда и тьмы врага. Некоторое время она лежала тихо, понимая, что поставлено на карту. Но теперь она колотит и колотит, и у меня болит голова.

Мы вытерпим это. Мы должны.

И вот я снова опускаю голову на лапу и пою свою одинокую песню.

Оберегай нас. Оберегай нас. Оберегай нас.

Глава 12

Дикарь

Примерно через две недели после того, как анима моей Регины взяла верх, возвращаются Коса и Ксандер. Я умоляю их — даже угрожаю им, — но они оба отказываются навещать ее. Ксандер много спит, еще больше курит, и Коса предупреждает меня, чтобы я не слишком его терроризировал.

— Последнее, что нам нужно, — это неуправляемый дракон, поджигающий людей, — говорит мне Коса, когда Йети, Клюв и я присоединяемся к нему в столовой за завтраком. — Отдай ему свое золото и оставь его в покое.

— Это вредно для здоровья, — резонно замечаю я, вгрызаясь в свой стейк и окидывая взглядом стол анима-первокурсниц. — В какой-то момент он взорвется.

Йети, наш любимый сибирский тигр, поднимает белую бровь, глядя на меня. Его мать была белой тигрицей, а отец — сибирским тигром, и этому везунчику досталось лучшее от обоих родителей. Массивный размер сибиряка и необычные белые волосы и голубые глаза от белого тигра. Я отвечаю ему взглядом и прикидываюсь самой невинностью. Кстати, он тоже с большим интересом разглядывает стол анима.

Все знают о судебном запрете феникса, и мы сказали нашим зверям только то, что Аурелия затаилась, и чтобы они не задавали вопросов. В первую неделю было много сплетен, но сейчас эта новость уже устарела. Только хищные птицы переживают, что одна из «их» анима пропала без вести, но я быстро положил конец всякому кудахтанью по этому поводу. Кулаки говорят лучше любого рта. Мой девиз по жизни.

Коса опускает взгляд на мое предплечье, где красуются следы от зубов нашей Регины. Я посолил их, чтобы сохранить шрамы и носить как знак почета. Эти красивые углубления навсегда останутся для меня чем-то драгоценным. Так же, как и отсутствие указательного пальца на правой руке.

Я думаю о ней каждую секунду. Как она сидит под общежитием анима, словно злобное, кровожадное, впавшеев спячку чудовище. Как ее голубые глаза смотрят на меня из темноты. Как она шипит и скалит зубы, когда я оскорбляю кого-то из ее друзей. Мой член дергается от этой мысли. Коса еще не понимает, и Ксандер тоже. Они не позволяют своему анимусу руководить ими, как это делаю я, и поэтому не видят ее должным образом.

Но я вижу. Мой волк и я, мы можем видеть ее всю. Я видел ее орлицей, волчицей и львицей. Но за всеми этими прекрасными формами скрывается женщина. Женщина, которая спланировала свой побег, избежав казни. За пределами медицинского крыла была дюжина смертоносных тварей, и ей удалось остановить их всех всего несколькими нимпинами. Блестяще. Гениально. Я бы все отдал, чтобы увидеть это в реальной жизни, а не только на записи с камер наблюдения, которые я просматриваю на телефоне через день. Вот о чем мы говорим, когда я прихожу к ней. Ну, я говорю, а она просто слушает.