Книга Ее бешеные звери, страница 216 – Э. П. Бали

Пятнадцать минут спустя я сижу с Генри на полу в душевой Лайла и рыдаю, обняв колени руками, под натиском теплой воды, когда слышу это.

Мужские голоса на повышенных тонах.

Выключив воду, я выползаю из ванной и заворачиваюсь в полотенце. По дороге в спальню, я прижимаюсь ухом к двери и напрягаю слух, чтобы услышать, о чем так горячо спорят мои суженые.

Я все слышу.

— Мы даже не представляем, на что она способна, — говорит Лайл, расхаживая взад-вперед по гостиной. — Кто-нибудь вообще задумывался хоть на секунду, что, черт возьми, она может сделать?

— Лайл, ты проецируешь на нее свою собственную неуверенность, — отвечает холодный, бесстрастный голос Косы.

— Это ты сказал мне, что мы должны опасаться ее силы, Коса.

— В чужих руках она — оружие, — говорит Коса. — Мейс Нага никогда не был ей отцом. Он человек, который увидел возможность в своем отпрыске и хочет извлечь из этого выгоду.

У меня сводит желудок.

— Ты говоришь о ней так, будто она — бизнес-актив, — рычит Дикарь. — Она же человек, ради Святой Матери.

— Только наполовину человек, — бормочет Лайл. — И ее анима сопротивляется.

— Ты снова проецируешь, —огрызается Дикарь.

— А ты ослеплен любовью! — отвечает Лайл. Затем более спокойно: — Как и я. Я был дураком, что не понял этого.

У меня перехватывает дыхание, и я хватаюсь за живот, когда его слова поражают меня. Сейчас меня действительно тошнит.

— Неестественно вот так бороться со своими инстинктами, — говорит Дикарь. — Это половина твоей проблемы, Лайл.

— Если я выпущу наружу своего анимуса, никто, блядь, не выживет, — усмехается Лайл. — Включая меня.

— Что ж, по-моему, это звучит как грандиозный план, — шутит Ксандер.

Я услышала достаточно.

Собравшись с силами, я вытираю нос краем полотенца и убеждаюсь, что грудь прикрыта, прежде чем с трудом открыть дверь и выйти.

Когда я выхожу, все четыре головы поворачиваются в мою сторону, и весь мой гнев улетучивается. Под глазами Лайла залегли синеватые тени, и он упирается руками в кухонный стол, как будто вот-вот сорвется. Или уже сорвался. Дикарь прислонился к камину и довольно бледен, несмотря на свой загар. Его лицо озаряется при виде меня, и он устремляется ко мне. Коса и Ксандер сидят в креслах и курят травку, которую так любят. Их лица серьезны. Энергия подобна водовороту в центре комнаты.

И это все из-за меня.

— А вот и маленький Костеплет, — злобно говорит Ксандер. — Та, кто опаснее, чем мы думали.

— О чем ты говоришь? — выдавливаю я, пытаясь бороться с собственными противоречивыми эмоциями.

Он пожимает широкими плечами.

— Просто то, что ты сделала, и есть точная причина, по которой мы хотели твоей смерти. Ты обладаешь способностями, о которых никто, включая тебя, ничего не знает. Ты — неизвестность. Опасность. Для нас. Для всех.

Ярость вонзает свои острые когти в мои вены.

— Это не так! Я никогда никому не причиняла вреда!

В комнате воцаряется мертвая тишина, слова повисают в воздухе, как труп на дереве. Я все еще чувствую мертвый вес Минни в своих руках.

Дикарь берет меня за руки и целует их, улыбаясь мне так, словно я — лучшее, что есть в мире. Внезапно я понимаю, что не могу смотреть на него.

Лайл спрашивает напряженным голосом, заставляя меня обратить на него пристальное внимание:

— Ты можешь контролировать свои силы, Аурелия?