Книга Ее бешеные звери, страница 197 – Э. П. Бали

Чернильные узоры покрывают его член от основания до кончика, и некоторые из них являются письменами, другие — символами.

— Вау, — с благоговением шепчу я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к нему.

Упырь кладет руку мне на щеку и шипит, когда я касаюсь его члена.

— Давай посмотрим, как хорошо ты умеешь сосать, змееныш.

Рот наполняется слюной, а киска сжимается от его слов, и Лайл стонет, мягко погружаясь в меня, пока палец Дикаря восхитительно входит в мою задницу и выходит обратно.

Упырь придвигается ближе, и я облизываю щель на его головке, где уже поблескивает предэякулят. Он трется членом о мои губы, и я раскрываюсь, чтобы впустить его.

— Такая хорошая девочка, — рокочет он с одобрением.

От его грубых слов в животе все дрожит и сжимается. Я стону вокруг его головки, пробуя его на вкус и принимая глубже, обводя языком твердую, как камень, длину. Я восхищаюсь его вкусом и ароматом. Он пахнет больше, чем просто мужчиной, как и все мои суженые, но в этом запахе есть что-то знакомое. Он подобен темным ядовитым подземельям и древней, жестокой силе.

Мы вчетвером находим новый, соблазнительный ритм. Их мужские стоны смешиваются с моими женскими звуками удовольствия, и я хочу, чтобы эта песня была запечатлена на моей собственной коже.

Удовольствие проникает в каждую темную щель моих внутренностей. Такое чувство, что моя душа наполняется со всех сторон, заполняя меня настолько полно, что я просто знаю, — когда взорвусь, это будет самое великолепное, что когда-либо случалось со мной.

Вот уже много лет ко мне не прикасался ни один человек, если не считать сдачи в магазине моей тети. Теперь, когда трое моих суженыхблагоговейно прикасаются ко мне, словно жаждут моей кожи, это что-то исцеляет во мне.

Исправляет что-то в моей разбитой душе.

Я сосу сильнее, и Дикарь растягивает меня шире. Я покачиваюсь на члене Упыря, и то как Лайл наблюдает за мной сквозь полуприкрытые веки, толкаясь в меня глубже, и то, как бедра Упыря подрагивают, пока я дарю ему удовольствие, доставляет мне бесконечное удовлетворение.

Большие пальцы Лайла описывают благоговейные круги на моих бедрах, и я одновременно насаживаюсь на него и на палец Дикаря, находя новый вид удовольствия, новое измерение интенсивности, наслаждаясь тем, как глубоко я их всех поглотила. Предэякулят Упыря на вкус как соль и зверь, и я смакую его с блаженными стонами.

Я работаю над его членом, пожирая, облизывая, заглатывая и постанывая, пока он не откидывает голову назад и не издает низкий гортанный звук, который, я уверена, может издавать только монстр. Я моргаю, глядя на него, и эти красные точки яростно вспыхивают. Он кончает, содрогаясь, и я проглатываю все до последней капли, дою его член рукой и ртом, с наслаждением ощущая его вкус — изысканный, сладкий яд, стекающий по моему горлу.

В груди Упыря урчит, когда он выскальзывает из моего рта, наклоняясь, чтобы укусить меня за шею, и проводит влажным пальцем по моему клитору. Его теплое дыхание касается моего пульса.

— Я мечтал о тебе задолго до того, как мы встретились.

Я кончаю с криком, рассыпаясь на миллион осколков света и звука. И это превращается в рыдание, когда я чувствую всю полноту происходящего. То, что мы нашли удовольствие вместе, вчетвером, и что нам все еще не хватает двух частей нашей группы. Лайл кончает, не отрывая от меня взгляда. Он шепчет мое имя, входя в меня жестко и на всю длину, напрягая пресс и изливаясь горячим семенем глубоко во мне, пока Дикарь накачивает удовольствием мою задницу.