Книга Ее бешеные звери, страница 156 – Э. П. Бали

— Вы с братом довольно настойчивы, миссис Нага, — по голосу Лайла я понимаю, что он улыбается. — Полагаю, мы и так слишком долго тянули.

— О, пожалуйста, зовите меня Шарлоттой.

Моя тетя смеется, и это знойный, подобострастный смех. Какого черта она здесь делает? Я так и вижу ее в фирменной блузке с глубоким декольте, с трепещущими накрашенными ресницами и с улыбкой на ярко-красных губах.

Лайл садится за свой стол, и я не свожу глаз с его больших блестящих ботинок и брюк, обтягивающих длинные ноги. Мне вдруг отчаянно хочется прикоснуться к нему. Заявить на него свои права. Я сжимаю руку Дикаря, чтобы сдержать свою аниму.

— Шарлотта, — говорит Лайл, и я слышу в его голосе улыбку. Он что, блядь… флиртует с моей тетей Шарлоттой?

Глава 47

Аурелия

Ярость воспламеняет мою кровь.

— Итак, поскольку приближается день семейных визитов, — говорит тетя Шарлотта, — я надеялась, что ты замолвишь за меня словечко перед Аурелией?

О, она хороша. Она даже умудряется скрыть обычную насмешку в своем голосе, когда произносит мое имя. И тот факт, что отец пытается связаться со мной через нее, приводит меня в ярость. Он думает, что Шарлотта может соблазнить Лайла? Мне приходится затаить дыхание, пока мы слушаем.

— Что ж, — серьезно отвечает Лайл, — боюсь, если мисс Аквинат не согласится встретиться с вами, я мало что смогу сделать.

Черт возьми, да. Я еще в первый день поставила жирную галочку напротив пункта «Нет» в бланке согласия на посещение.

— Наверняка можно сделать исключение в ее программе по охране психического здоровья? — мурлычетШарлотта. — Я знаю, что в этом плане она никогда особо не блистала.

Тетка хихикает, как будто это их общая шутка.

— Она делает успехи, пусть и медленно, — говорит Лайл.

Я с отвращением смотрю на его колени. Он широко расставил ноги под столом, и я не могу отвести взгляд от его промежности.

— У нее есть маленькие кузены, которые скучают по ней, — тоскливо вздыхает Шарлотта. — И я просто уверена, что как только она их увидит, ей значительно полегчает. Сейчас я дома совсем одна, оба моих мужа уехали работать в шахты.

Огонь разливается по моим венам от неприкрытого подтекста в ее голосе. Моя анима вопит в моей голове о необходимости заявить о нашем господстве в этой ситуации, требуя, чтобы я вылезла из-под стола и предъявила свои права на Лайла очевидным способом.

Мой. Этот лев — мой. Дикарь обводит крошечные круги на тыльной стороне моей ладони, словно утешая. Но это совсем не помогает мне успокоиться, а только усиливает потребность, которая вопит в нижней части живота. Я дрожу от его силы.

— У Аурелии много удивительных способностей, — медленно и нарочито говорит Лайл. Мы с Дикарем замираем. — Например, она очень хорошо умеет скрывать всякое прямо у меня под носом.

Он знает, что мы здесь. Дерьмо.

Шарлотта смеется, совершенно ничего не замечая.

— О, да. Она прожила со мной семь лет, и я едва знаю эту девушку.

— Но она ведь не жила с тобой, верно? — тихо спрашивает Лайл. Даже с другой стороны стола я чувствую, как тетя Шарлотта замирает. И чувствую обвинение в голосе Лайла. — Она жила в ветхом, продуваемом всеми ветрами доме, на мизерное пособие, которого едва хватало на еду и горячую воду. Разве не так, Шарлотта?

Мое сердце бьется в пугающем ритме, и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание от изумления. Лайл говорит так, будто отчитывает ученицу.