Книга Ее бешеные звери, страница 112 – Э. П. Бали

Раздается коллективное шипение, которое эхом разносится по стенам пещеры. Как они вообще нашли это место? Я не знаю, как далеко они меня затащили, но если это на территории Академии, то помощь не за горами.

Конечно, они потратили недели на планирование. Должно быть,они ждали того единственного дня, когда директриса и заместитель директора покинут кампус.

— Его величество, не твой отец, — огрызается Таддис. — Ты просто собственность. Домашний скот.

Он указывает на черную мамбу с чернильно-черным комбовером. Он невысокий и стройный, с пирсингом в губе и брови. Парень достает из рюкзака матерчатый рулон.

А затем опускается передо мной на колени.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я пытаюсь освободиться от веревки и кандалов, приковывающих меня к стулу. Я снова пытаюсь призвать свою силу… но это все равно что пытаться вдохнуть в вакууме — не за что ухватиться.

— У Юрана особый талант, — самодовольно говорит Наталья. — Его научил отец.

Это имя мне знакомо. Я напрягаю память, пытаясь вспомнить, кто из змей состоял на жалованье у моего отца.

— Для тебя, — голос Юрана едва громче шепота, — мы придумаем что-нибудь особенное.

Именно стук разворачивающегося рулона ткани вызывает у меня воспоминание.

Металлические инструменты, поблескивающие в тусклом свете тронного зала моего отца: ножи разной длины и ширины, металлические плоскогубцы, шурупы, крошечная зазубренная пила…

Кровь отливает от моего лица.

Он сын одного из шести генералов. Они называли его…

— Значит, она помнит Заклинателя змей, — усмехается Наталья.

Блядь.

Юран слабо улыбается, с любовью поглядывая на свой набор для пыток, а затем выбирает черный нож шириной с мой палец.

— Его Величество все знает. Нет смысла пытаться что-то от него скрыть.

— Если он все знает, тогда зачем утруждать себя допросом? — быстро говорю я, не сводя глаз со смертоносного металла.

— А кто говорил о допросе? — Юран рассматривает нож, поднимая его, словно решил проверить остроту. — Это послание.

Желудок ухает куда-то вниз.

— Серьезно, — невозмутимо говорю я. — И что же дорогой папочка хочет мне передать?

Юран делает выпад, хватает меня за подбородок железными пальцами и приставляет нож к правой стороне моей шеи.

Со стороны моей брачной метки.

И я действительно не готова к вспышке жгучей боли, которая пронзает мою кожу.

Я кричу, и он тут же отпускает меня. Теплая жидкость стекает по моей шее, пока я в ужасе смотрю на них.

Все пять змей хихикают надо мной, как будто им доставляет удовольствие видеть, как я истекаю кровью.

Юран достает отбеленную ткань и небрежно протирает свой клинок.

— Выполни свой приговор. Сдайся королю.

Его слова повисают в воздухе, как гильотина.

— Или? — выдавливаю я, моргая, чтобы унять жжение в глазах.

— Держи ее за голову, — шипит Юран.

Меня охватывает первобытный ужас, но я не хочу ни умолять, ни просить, ни задавать вопросы. Как назло, из глаз текут слезы, по ключице стекает кровь, а кожа горит.

Но мои попытки сдержаться, похоже, только раззадоривают их. Наталья подходит ко мне сзади, с широкой улыбкой продавщицы месяца, и хватает меня за голову обеими руками, поворачивая ее в сторону, чтобы Юран снова увидел кровоточащую кожу.

— Если мы полностью срежем метку, — говорит Таддис, взволнованно наблюдая за происходящим, — она отрастет снова?