Книга Как повываешь?, страница 17 – Жаклин Хайд

— Мне очень жаль. Я просто пытаюсь помочь, — она хлопает ресницами, глядя на меня, изображая застенчивость. — Я иду на кухню. Могу я вам что-нибудь принести?

Эта женщина ужасна. Она так мило улыбается, но я чувствую исходящую от нее ярость и ненависть.

— Я лишь хочу предоставить лучший сервис, пока я здесь, — продолжает она.

Ее язычок высовывается, облизывая пухлые красные губы, и она заправляет выбившуюся прядь за изящное ухо. Черт бы ее побрал, от этого у меня учащается пульс.

Я хмурю брови, потому что слова звучат искренне и заставляют похоть пробежать по позвоночнику. Черт возьми. Возможно, мне нужно поскорее найти подходящую женщину, если Уитли производит на меня такой эффект, потому что она ни в коем случае не имела в виду те слова так, как они прозвучали — по крайней мере, не так, как они прозвучали для моего члена.

— Прекрасно. Это хорошо, — процедил я. — Ты не знаешь, где будут горничные сегодня утром?

Я могу использовать ее для получения информации, раз уж она тратит мое время.

Фыркнув, она кладет телефон в задний карман и перекидывает униформу через руку с решительным блеском в глазах. Зачесанные назад волосы придают ей строгий и профессиональный вид, в отличие от прошлой ночи, когда ее темные локоны рассыпались каскадом, а рубашка, пропитанная какао, прилипала к коже.

— Мария, старшая горничная, будет там же, где и Антон — скорее всего, где-нибудь в чулане для метел¹³, — бормочет она, прежде чем вздохнуть и отвернуться. — Удачи, мистер О’Дойл. Она вам понадобится.

Она неспешно идет по коридору, на ходу натягивая поварской пиджак.

Что, черт возьми, произошло за последние две недели?

Уитли Уитт

— Что он сказал? — спрашивает Джордж, откидывая назад седовласую голову. Устроившись за большим столом в столовой, где я накрываю завтрак, он засовывает виноградину в свой ждущий рот.

Я смеюсь над выражением пушистой мордочки Фифи, его хвост виляет в поисках угощения, этот пес ревнует хозяина к закуске. Джордж улыбается и достает завтрак Фифи — маленькую тарелку с курицей и коричневым рисом — и ставит ее на пол под столом у своих ног, чтобы собака могла поесть.

— Аллан говорит, что через пару недель будет важный ужин, — говорю я, повторяя то, что Аллан сказал мне вчера, пока доливаю апельсиновый сок, прежде чем поставить перед Джорджем омлет.

Я смотрю на Джорджа, удивляясь, почему он так хмурится. Джордж никогда не хмурится.

— Разве ты ничего об этом не знаешь?

— Я? Зачем мне о чем-то знать? — спрашивает он, отправляя в рот вилку с омлетом.

Я улыбаюсь, глядя на то, как закрываются его глаза.

— Ммм, конечно, — говорю я со смехом.

Джордж, кажется, всегда знает о том, что происходит, раньше других. Может, я здесь всего несколько недель, но это правда. Он определенно знает больше, чем говорит, но меня это не беспокоит. Пока мистер О'Дойл держится подальше от кухни, мне все равно.

Мое внимание привлекает птица, приземлившаяся на подоконник, ее пение заглушает толстое стекло.

— Нет, честно, я ничего не знаю — пока, по крайней мере, — он подмигивает, вилка со звоном падает на тарелку, когда птица привлекает и его внимание. — Боже мой, как сегодня ветрено.

— Да, это так, — соглашаюсь я, наблюдая, как высокие деревья на краю сада качаются под порывами ветра. — Держу пари, мне понадобится куртка на прогулке сегодня.