Книга Перепрошит тобой, страница 81 – Жаклин Хайд

— Нет, она еще не открыта.

Она издает рычание, которое на самом деле довольно милое, и тычет в меня пальцем.

— Я провела последние два месяца взаперти в доме, Фрэнк. Я выйду на улицу, так или иначе, — говорит она и сильно толкает меня в ребро.

— Мы не пойдем в деревню.

— Ладно, тогда можем мы прокатиться на Броме?

Мысль о том, как она будет подпрыгивать на моем члене во время верховой езды, снова дразня своими легкими прикосновениями и смехом, заставляет похоть воспрять внутри. Добавить к этому новое знание, что она моя пара, и член сразу каменеет в брюках.

— Ни за что, блядь.

Глава 20

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ

— Как же бесит, что он оказался прав, — бормочу я себе под нос, разглядывая провинциальные виды деревушки. Ярмарка и правда не готова к посетителям и, судя по всему, откроется только завтра.

Местечко довольно милое, похоже на маленький городок с симпатичными магазинчиками, рядами таунхаусов и дорогами, усеянными кленами. Смотреть особо нечего, но мне все равно. Я просто не хочу больше сидеть взаперти в доме. После месяцев изоляции с бабушкой я намерена воспользоваться каждым солнечным лучом.

— Что ты сказала? — спрашивает он, замедляя шаг, чтобы идти рядом со мной по оживленной улице.

На каждые четыре моих шага по ухоженному тротуару он делает один, но каким-то образом подстраивается под мою походку, так что не теснит меня, хотя мы идем совсем близко.

— Я сказала, что Нью-Йорк в это время года очень красив, — отвечаю я и поправляю воротник розового свитера, с благодарностью вспоминая, что громилы все же угадали с частью моего гардероба, когда наконец привезли мои вещи.

— Хмпф, — издает он в ответ, словно произнести целое предложение для него смерти подобно.

Я засовываю руки в карманы эластичных леггинсов и улыбаюсь. Место выглядит как крошечная деревня, оно очень живописно. На площади, перекрытой барьерами, устанавливают немало палаток. Некоторые павильоны уже полностью готовы, другие в беспорядке, но одно ясно: когда все будет закончено, получится нечто грандиозное.

Поблизости бродит несколько дюжин «людей», и я употребляю это слово условно. Все они выглядят так, будто вот-вот снимутся в рекламе Abercrombie⁴⁴, но я не решаюсь спросить Фрэнка, кто они такие, особенно учитывая, как все они сначала смотрят на меня, а потом замечают его рядом.

Я вижу хмурое лицо Фрэнка и внутренне усмехаюсь. Он даже не пытается притвориться хорошим парнем, и, полагаю, когда ты Фрэнк Штейн, в этом нет нужды. Кто осмелится сказать ему «нет»?

Это заставляет меня задуматься, каково это — быть им. Не могу представить, как это, когда не можешь выйти из дома, чтобы кто-то не пытался тебя сфотографировать, постоянно стремясь поймать на чем-то.

— Боже мой, вот же оно! — я указываю пальцем на большой цирковой шатер, закрывающий часть улицы, ради которого я вообще сюда пришла. — Дедуля водил меня в цирк при каждой возможности.Ты знаешь, для чего он здесь?

— Нет.

— Оу.

— Я наведываюсь сюда пару раз в неделю, но обычно не задерживаюсь надолго. Большая часть моей энергии и внимания требуется в городе, — отвечает он.

Я окидываю взглядом его высокую фигуру и понимаю, что последние несколько минут, вероятно, были самыми «человечными» из того, что я в нем видела, — по тому, как временами кажется, что ему неуютно.