Книга Перепрошит тобой, страница 30 – Жаклин Хайд

Даю глазам привыкнуть к темноте, замечая массивную мебель из коричневой кожи и его гигантский стол. Господи, он почти мне по пояс.

— Должно быть, выполнен на заказ, — бормочу я и вхожу в логово дьявола.

Игнорируя то, как огни города похожи на строки кода в темном ночном небе, я подхожу к столу, с которого Фрэнк верховодит, и устраиваюсь в его кресле. Эта махина обволакивает тело, словно облако, и я несколько секунд счастливо ерзаю, прежде чем подобрать под себя правую ногу, чтобы устроиться поудобнее.

Все остальное выглядит скучно и обыденно: офисный телефон, блокнот и ручка. Я открываю и закрываю многочисленные ящики стола, но все они пусты. Хмурюсь. Может, он хранит свои вещи в другом кабинете?

Стучу по клавиатуре, приподнимаюсь, чтобы вставить кейлоггер в USB порт, откидываюсь назад и хватаю солидного вида пульт на столе, гадая, какие вкусности самый богатый человек в мире хочет иметь под рукой.

И снова хмурюсь… На кнопках нет никаких обозначений. Нажимаю наугад, и лоб разглаживается, когда в комнате разливается мягкая, ненавязчивая музыка. Еще одно нажатие, и одна из стеклянных стен превращается в экран телевизора. Ого.

Быть Фрэнком Штейном — выгодно.

Выключаю телевизор и запускаю компьютер, с легкостью попадая в систему «Talbot», поскольку запомнила данные для входа еще сегодня, и блокирую весь верхний этаж.

Выдыхаю так, что рыжие волосы разлетаются, и опираюсь о стол, цокая пирсингом на язычке о зубы. Насколько сильноя хочу ранить этого мужчину? И чего достаточно, чтобы его взбесить, но не настолько, чтобы испытывать пределы его возможной убийственности?

Эдгар рычит, я поворачиваюсь к нему и вижу, как он пытается снять с себя защитный воротничок.

— Пытайся сколько хочешь, он не снимется, глупыш. Тебе еще четыре дня его носить, тогда и снимем, — говорю я, словно Эдгар понимает человеческую речь. Он поворачивает голову и смотрит на меня с укором, а я ухмыляюсь. В половине случаев я почти готова поверить, что он отлично понимает, что я говорю. Снова аккуратно ставлю его на ковер и мягко постукиваю пальцами по столу, решая, действительно ли я сейчас это сделаю.

Эдгар громко мяукает, и я принимаю это за знак.

— Ладно, пошел он на хуй, — отвечаю я.

Ликование переполняет, когда я нажимаю пробел, и меня тут же окутывает синее сияние — свет от монитора отбрасывает за спину резкие тени. Пальцы порхают над непривычной клавиатурой, и мне довольно быстро удается проникнуть в систему «Talbot». Пожалуй, не стоит так уж удивляться, ведь я заучила учетные данные Микаэля еще вчера, пока он не видел.

Может, мне и следовало бы испытывать угрызения совести, но я почти уверена: все, с кем я столкнулась на трех этажах, где мне разрешено перемещаться, понимают, что я здесь не при обычных обстоятельствах.

Не уверена, что они знают о моем похищении, но это не та тема, с которой стоит начинать беседу. Типа «привет, как дела, ты тут работаешь или тебя тоже похитили?». Прошу прощения. Сомневаюсь, что Фрэнк Штейн хотел бы увидеть это в прессе, а я точно не планировала попасть в тюрьму за кибермошенничество.

К тому же, я почти уверена: любой, кто узнает, что это я виновата в пропаже груза их босса, будет раздавлен. Эти люди работают без остановки, как машины, прерываясь лишь чтобы залить в себя кофе последние три дня. Я никогда не видела такой самоотверженной команды… Да и такой ликующий из-за кибервзлома. Вдохновляющее зрелище — видеть слаженную команду в работе. Жаль, что он законченный мудак, который заслуживает всех пакостей, какие я только смогу придумать.