Книга Перепрошит тобой, страница 17 – Жаклин Хайд

Отвожу взгляд, не выдержав, и замечаю, как его копия шагнула в комнату из открытой двери. Мой взгляд скользит по кровати, маленькому обеденному столику и крошечной кухоньке. Окна нет. Ну, видимо, выбирать мне не приходится.

— Я Бруно, а он Неро, — произносит второй, в уголках его глаз мелькает усмешка.

Жесткая рука толкает меня в спину, и я вскрикиваю.

— Двигайся, — говорит Неро, беря меня за руку.

Я отступаю в сторону и направляюсь к двери, решив, что его брат мне куда симпатичнее.

— Иду, иду, — бурчу я.

Пока мы идем по коридору, я оглядываюсь… Царит тишина, словно на всем этаже больше никого нет. Если мои догадки насчет Фрэнка Штейна верны, я сейчас в Talbot Quarters, а тот горизонт, что я видела из окна раньше, — Нью-Йорк.

Похоже, это один из номеров их отеля. А тот кабинет со стеклянными стенами — наверняка его пентхаус. Time Magazine писали о нем, когда там делали ремонт с каким-то безумным арт-декоратором.

Черт, как бы сказал дед, я влипла по уши.

Мы подходим к лифту, и я торопливо запрыгиваю внутрь, пока одному из них не пришло в голову меня схватить. Когда кабина трогается, я поднимаю глаза на громил. Они и правда абсолютно одинаковые. Наверное, самые огромные мужики, которых я видела в жизни… ну, кроме Фрэнка Штейна.

Тот вообще как Гора¹⁸ из Игры престолов — видно же, что у него и член, должно быть, под стать размеру.

Будь обстоятельства другими, я бы всерьез задумалась купить бутсы, чтобы было за что зацепиться, когда решу на него запрыгнуть. Но сейчас, подозреваю, я у него совсем не в фаворе.

Мы выходим на новом этаже, и я резко вдыхаю. Цветочный аромат витает в воздухе — явно парфюм пустили в вентиляцию. Понты дороже жизни¹⁹.

Между двумя близнецами я шагаю к высоким двустворчатым дверям. Неро протягивает руку и стучит.

— Входите, — раздается изнутри тихий голос.

И вот мы идем прямо в пасть зверю.

Я успеваю заметить в панорамном окне небоскребы на фоне ясного неба, прежде чем по комнате разноситсяэлектронное жужжание — жалюзи опускаются, отсекая солнечные лучи.

— Присаживайтесь, — произносит Фрэнк тоном спокойным, почти непринужденным.

От его легкого британского акцента у меня по спине пробегают мурашки.

Мой взгляд расширяется при виде его — он стоит у огромного стола, накрытого белоснежной скатертью, с парой стульев по бокам. Во льду поблескивает бутылка вина, рядом ждут бокалы, а стол ломится от блюд. Я слышала, что рестораны Talbot Global считаются лучшими в городе, туда запись на месяцы вперед, но мой язык будто стал наждачной бумагой.

Я оглядываюсь, не радуясь отсутствию людей.

— Эм… ладно, — неуверенно произношу я и оборачиваюсь: Бруно и Неро стоят у дверей, глядя вперед, как настоящие телохранители, словно родились с гарнитурой в ухе.

Я тереблю край свитера, сжимая его в ладони, и направляюсь к столу, вздрагивая, когда вдруг вспыхивает камин. Из моего горла вырывается испуганное мычание.

Щеки пылают от стыда, когда этот чертов миллиардер просто отодвигает для меня стул, как истинный джентльмен. Жаль, но ни о каком «белом и пушистом» речи нет — его холодное, бесстрастное лицо только сильнее выбивает почву из-под ног.

— Двенадцать миллионов двести тысяч долларов, — произносит он, опускаясь в кресло напротив.

— Что? — тупо переспрашиваю я, задевая столовые приборы и чувствуя себя теленком, впервые вставшим на ноги. Сжимаю руки в кулаки на коленях, лишь бы не схватиться за нож для стейка, и заставляю себя смотреть на этого великана.