Книга Все темные создания, страница 42 – Паула Гальего

— Разве у тебя есть другой выбор?

Мои свободные пальцы едва заметно шевелятся. У меня всё ещё есть спрятанное оружие. Ещё остаётся шанс. Я могла бы сражаться, могла бы защищаться и попытаться сбежать.

Да, у меня есть другой выбор, но он не включает Кириана.

— Каковы условия, Тартало? Неужели ты хочешь, чтобы я обрекла себя на судьбу, не зная её?

— Ты и смертный уйдёте, пообещав вернуться в день, когда я вас позову. Это будет не сегодня, не завтра и не на следующей неделе. Пройдут многие луны, прежде чем это произойдёт. Это всё, что тебе нужно знать.

Мои пальцы снова шевелятся. У меня достаточно сил, чтобы вытащить оружие, вонзить его в его пальцы, которые сжимают мою раненую руку, и прыгнуть. Я даже не знаю, получится ли у меня выбраться из этой ямы, но это будет шанс.

Я смотрю на Кириана.

Колеблюсь.

— Ты получишь моё слово, — говорю я ему.

Тартало издаёт нечто похожее на удовлетворённый вздох, и воздух из его ноздрей растрепывает мне волосы. Он опускает руку, ставя меня на землю, и мои колени подгибаются, как только мои ботинки касаются её. Острая боль пронизывает плечо, и я крепко прижимаю его к телу.

— Мне всё равно на твоё слово. — Тарталоначинает рыться в карманах своих брюк, изношенных и обветшалых, полных заплаток. — Мне нужна клятва, которую ты не сможешь нарушить.

Он показывает мне золотое кольцо, размером с его пальцы, и все страшные истории, которые я слышала, оживают в моём сознании.

Я слышала несколько из них о кольцах Тартало: как легкомысленные беглецы, которым удавалось сбежать, становились жертвами, когда существо находило их и целые деревни с помощью магии кольца.

Я наблюдаю, как он немного сгибается и своими огромными пальцами снимает с Кириана куртку, словно с куклы в руках маленькой девочки; девочки с ногтями, испачканными в крови.

Во имя всех Воронов…

Тартало резким движением срывает рубашку с капитана, и она легко разрывается. Я представляю, что он, должно быть, прикладывает немалые усилия, чтобы случайно не сломать ему какую-либо кость. Он надевает кольцо на бицепс Кириана, и оно плотно облегает его плоть, словно вторая кожа.

Затем он поворачивается ко мне с ещё одним кольцом.

Я слышала истории о том, как жертвы Тартало замечали кольцо перед побегом и, не сумев его снять, предпочитали отрезать себе палец, чтобы он не мог их выследить.

Но это кольцо на самом деле — браслет, который плотно облегает бицепс.

— Если ты наденешь это на меня, и я не смогу его снять, моя жизнь станет значительно сложнее. Возможно, другие убьют меня, прежде чем ты успеешь потребовать исполнения обещания.

Тартало хмурит брови, и его единственный глаз темнеет. Я отступаю на шаг, насколько это возможно. Возможно, потрясение заставляет меня слишком рисковать своей удачей.

— Всегда можешь оторвать себе руку.

— Сработает? — спрашиваю я.

Тартало улыбается, обнажая ряд острых зубов. Это всё, что он говорит. Затем он снова протягивает мне кольцо.

— Надень его, если хочешь уйти с этим смертным.

Я смотрю на него мгновение, глубоко вздыхаю и протягиваю раненую руку, всё ещё залитую кровью. Об этом я подумаю позже; придумаю, как избавиться от этого обещания. Я слышала легенды о путешественниках, которые сумели избежать своей судьбы, о героях и героинях, которые обходили его подношениями, сделками или ложью. А в этом я мастер.