Книга Все проклятые сны, страница 22 – Паула Гальего

Вскрик заставил замолчать всю столовую, теперь следящую за нами, за мной.

Алекс Алии смотрел на меня снизу вверхс двумя струйками крови, стекающими из его красивого носа, расширенными зрачками и приоткрытым от изумления ртом.

— Это чтобы в следующий раз ты вспомнил об этом и хорошенько подумал, — промурлыкала я. — Шрама не останется, но если пожалуешься инструкторам, я позабочусь, чтобы это изменилось.

Остаток дня я провела, гадая, узнают ли об этом преподаватели. Я знала, что Алекс Алии ничего не скажет, но другие могли. Я спрашивала себя, достаточно ли этого проступка, чтобы меня наказали чем-то похуже: еще сломанными костями, не оставляющими следов, или пыткой, невидимой глазу. В конце концов, я повредила их собственность. А я была всего лишь еще одним Вороном. Мы были фигурами на доске, а не игроками.

Однако репрессий не последовало; ни со стороны Алекса Алии, ни со стороны преподавателей. Полагаю, он понял намек.

— Мы уже слышали о сегодняшнем утреннем шоу, — сказал мне Леон тем вечером в хижине. — Очень красиво, кстати. В следующий раз, когда соберешься ломать кому-то нос, предупреди меня, чтобы я не пропустил.

— Не думаю, что кто-то осмелится провоцировать её в ближайшее время, — заметил Элиан со своей койки.

Он сделал такую долгую паузу, что я подумала, он больше ничего не скажет. Я не собиралась ничего объяснять. У меня всё еще переворачивался желудок от того, что сделал со мной Алекс Алии прошлой ночью, и мой план состоял в том, чтобы уцепиться за жажду мести и попытаться хоть немного поспать.

Элиан же не закончил. — Вчера вечером… ты ведь не знала, что это не наш Алекс, правда? — мягко спросил он.

У меня в горле встал ком. Я не ответила. Не могла. В этом и не было нужды.

Элиан сел рядом со мной и взял меня за руку. Леон выругался. — Вот же свинья. — Ты должна рассказать Алексу, — сказал мне Элиан.

Я кивнула. Однако я не сделала этого ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через день после этого. Алекс начал игнорировать меня намеренно и откровенно. Он не трудился скрывать, что его отлучки совпадали именно с теми моментами, когда я появлялась в хижине. Он отказался есть с нами и даже пропустил пару изнурительных тренировок Бреннана. Я почти не сталкивалась с ним в хижине. Когда он приходил по ночам, то принимал душ и ложился спать, не проронив ни слова. По утрам он уходил прежде, чем кто-либо успевал с ним поздороваться, и смелость,которая мне была нужна, чтобы рассказать ему правду, требовалась всё больше, а мои силы становились всё меньше.

Я начала замечать взгляды, беспокойство в глазах остальных, и меня начало раздражать, что он отдаляется от других. Возможно, именно это заставило меня подловить его в тот темный вечер по дороге в хижину.

Я возвращалась с урока Протокола. Он, должно быть, шел с физической подготовки, так как был в тренировочной одежде: легкие ботинки, короткий рукав, несмотря на зиму, и удобные штаны, весь в черном.

— Алекс, — позвала я.

Я заметила, что он бросил на меня косой взгляд и продолжил идти, может, даже быстрее, чтобы добраться до хижины и начать игнорировать нас всех как можно скорее.

— Алекс! — настаивала я и побежала.

Я поравнялась с ним, и у него хватило порядочности не ускорять шаг. — Ты что, вообще не собираешься со мной разговаривать?