Книга Клетка для дикой птицы, страница 43 – Брук Фаст

Я кивнула. Придётся быть готовой.

Остаток ужина я провела в молчании, довольствуясь тем, что слушала болтовню друзей Августа и пыталась выудить побольше о Кит.

Когда прозвенел звонок, отправляющий нас по камерам, меня накрыло облегчение. Хоть небольшой перерыв от взглядов, полных ненависти, которые я почти физически ощущала у себя на спине весь приём пищи.

Но стоило мне устроиться на койке и приготовиться к тому, что Вейл или какой-нибудь другой охранник захлопнет решётку моей камеры на ночь, как раздался ещё один звонок.

— Душевые! — проревел какой-то охранник, его голос легко пронёсся по всему блоку.

Я влилась в плотный поток заключённых, толпа сама потащила меня вперёд. Впрочем, оставаться одной в камере, пока Морт с Хайдом шляются по коридорам, мне и самой не горело — в группе хотя бы есть иллюзия защиты.

Громкий протяжный сигнал возвестил о том, что тяжёлая стальная дверь, отделяющая наш блок от остального Эндлока, открылась. Я прошла вместе со всеми и вскоре оказалась в новом коридоре, утыканном дверьми.

Заключённые в зелёных комбинезонах потоком ушли к самой дальней двери, Средний уровень — к центральному входу, а меня вместе с остальными Серыми втиснуло в ближайшую дверь, в общую душевую.

По периметру стояли железные раковины, покрытые ржавыми потёками. В центре — душевые стойки: голые, стерильные кабинки без единой роскоши, без мыла, без полотенец, даже без занавесок. Но после грязи, усталости и засохшего пота на коже мысль просто встать под струю горячей воды казалась почти блаженной.

В углу висела камера, но, что странно, объектив смотрел прямо в пол — так, что она физически не могла отслеживать наши движения.

Вокруг меня на пол посыпалась одежда. Я замешкала.

— Пять минут! — прогремел охранник у входа, нетерпеливо. Я торопливо стянулас себя комбинезон под мигающими люминесцентными лампами, пальцы чуть дрожали.

Одежду я оставила, небрежно накинув на край отколотой раковины, чтобы не намочить в разливающейся по плитке воде.

Прикрываясь руками, юркнула в свободную кабину, повернувшись к залу спиной.

Остальные уже отработали свой отточенный до автоматизма пятиминутный ритуал — многие выходили из кабинок как раз в тот момент, когда я шагнула под раскалённую струю.

Стоило горячей воде пролиться по уставшей коже, как из груди чуть не вырвался стон. На секунду я почти забыла, где нахожусь.

— Добраться до Кровавого дерева. Добраться до Кровавого дерева. Добраться до Кровавого дерева.

Слова долетели из соседней кабинки. Там заключённая снова и снова повторяла эту странную фразу, голос дрожал, будто её трясло от озноба.

— Добраться до Кровавого дерева. Добраться до Кровавого дерева. Добраться до Кровавого дерева!

Её голос становился всё быстрее и громче, и я с трудом удержалась от того, чтобы спросить, всё ли с ней в порядке.

Лучше было не привлекать к себе внимания.

— Заткнись, психованная!

Голос Перри прорезал влажный воздух, как нож.

Соседка ахнула, вода в её душевой тут же отключилась. Она выскочила из кабинки, дрожа, на ходу впрыгнула в комбинезон, полностью его промочив, и выбежала из душевой, сгорбившись и всё ещё шепча про Кровавое дерево.

— Совсем кукухой поехала, — расхохоталась Перри, обращаясь к какой-то другой заключённой. — Говорят, её сюда отправили вместе с любовником, и она смотрела, как его убили на их первой охоте. С тех пор с нее больше и слова не вытянешь, кроме этого «Добраться до Кровавого дерева». Не могу дождаться, когда какой-нибудь охотник наконец всадит пулю в эту психованную.