Книга Клетка для дикой птицы, страница 34 – Брук Фаст

— Поживём — увидим, — ответила я. Но мысль о том, что о Джеде позаботится кто-то, кроме меня, звучала абсурдно. У всех здесь своих забот по горло.

Мы свернули в новый коридор. По правой стороне тянулись блоки камер, всего шесть. Мы остановились в самом конце, у последнего блока. На серой стене рядом со считывателем была выведена кроваво-красная буква H.

К нам подошёл страж, провёл карточкой по считывателю и махнул рукой, пропуская вперёд несколько заключённых. Добравшись до нас с Августом, он прищурился:

— Тебя я не помню. Заблудился?

Я напряглась, ожидая, что он потянется за дубинкой. Но Август шагнул вперёд, перехватывая его внимание.

— У двести двадцать четвёртой первый день, — спокойно сказал он. — У меня приказ проводить её до камеры.

В глазах стража мелькнуло узнавание, как только он увидел Августа, и он только хмыкнул, махнув нам идти. Я шумно втянула воздух.

— Не так уж часто услышишь, чтобы кто-то выступал против Совета, — продолжил Август, когда мы отошли на расстояние, с которого нас уже не могли услышать. В голосе проскальзывало восхищение. — Особенно от людей из Нижнего сектора, когда мы знаем, как легко тут загреметь за решётку. Я не слышал ни о ком настолько смелом.

Горло сдавило гордостью, хотя часть меня по-прежнему желала, чтобы Джед выбрал не смелость, а безопасность. Вместо этого я шла по блокам камер под топот десятков заключённых и лихорадочно искала его лицо.

Первые камеры в блоке были абсолютно голые, без единой отметины снаружи, а заключённые внутри были в одинаковых серых комбинезонах.

Над каждой камерой, которую я видела, горел цифровой дисплей с числом от одного до трёх. Это были ранги — цена охоты на заключённого.

— У Нижнего уровня ранги только до трёх, — пояснил Август, заметив, что я всматриваюсь в цифры. — Средний — четыре — семь. Верхний — восемь — десять.

Примерно на третьей части коридора Август остановился и кивнул на пустую камеру. Над дверью горела тройка.

— Похоже, осмотр у доктора Роу ты прошла на отлично, раз сразу попала в тройку, — сказал он.

Я пожала плечами, глядя внутрь.

У стены жался узкий топчан, накрытый обтрепавшимся одеялом и тоненькой подушкой с подозрительнымипятнами. Напротив — стальной сортир, местная версия приватности. Камера тянулась ещё на пару шагов дальше топчана, но была настолько узкой, что я не смогла бы лечь поперёк. Единственным «украшением» стен была камера наблюдения.

Чудесно.

Я повернулась к Августу, кивнув на его зелёный комбинезон:

— Значит, дослужился до Верхнего уровня. Давно ты здесь?

— Два года, — ответил он ровно. — Но поднять ранг столько не занимает. Если хорошо показываешь себя на первых одной-двух охотах, тебя переводят в Средний. Большинство столько не живёт, так что Нижний уровень — по сути, вращающаяся дверь для новичков. С твоей историей, думаю, ты быстро поднимешься.

У меня отвисла челюсть:

— Ты здесь уже два года?

— Я держу рекорд, — виновато улыбнулся он. — Увидимся на завтрак. Блоки питаются сменами.

И, оставив меня одну в камере, пошёл дальше.

Два года — впечатляюще, но я понимала, что это делает из Августа огромную мишень. Богатенькие очень гордились своими навыками охоты, и заключённый, который умудрился увиливать от пуль целый год, стал бы для них лакомым трофеем.

Я высунулась в коридор, глядя на спину Августа, пока он уходил глубже в блок.