Книга Клетка для дикой птицы, страница 123 – Брук Фаст

Каждые несколько мгновений он встречался со мной взглядом, моля увидеть в нём извинение. Его челюсти были сжаты так крепко, что я почти ожидала услышать треск зубов.

Он завязал узел шва; его руки были спокойны, когда они намеренно коснулись моих пальцев, успокаивая меня.

Я смотрела на его лицо, а не на движения рук, позволяя взгляду очерчивать его волевую челюстьи тёмные волосы. Я вспоминала, как распускала эти волосы и запускала пальцы в его пряди. Я вспоминала то, чего вспоминать не следовало, но всё равно позволяла себе это. Мне нужно было что-то, что отвлечёт внимание от пульсирующей боли в руке.

Он поймал мой взгляд и остановился, замерев почти на минуту, словно мог чувствовать мои мысли. Облизнул губы, сделал глубокий, дрожащий вздох, затем снова посмотрел на мою руку, заставляя себя сосредоточиться.

Я наблюдала, как его губы искривились в дразнящей улыбке, и тепло разлилось в животе.

Без слов я знала: он тоже вспоминает наш поцелуй.

Гадает, что бы произошло, будь у нас ещё одна минута без помех.

Плечи Вейла закрывали большую часть моего тела от камеры, поэтому я позволила свободной руке расслабиться и соскользнуть с бедра. Она повисела, между нами, пару мгновений, прежде чем я провела пальцами — невесомо, как пёрышком — по его колену.

Это могло бы быть случайностью, если бы я не была уверена, что никогда в жизни не делала ничего более намеренного.

Вейл подался вперёд, навстречу моему прикосновению, под предлогом тщательного осмотра раны. Его дыхание смешивалось с моим, пока он работал.

Я поджала губы, сдерживая улыбку.

Он завязал последний узел, затем убрал руку с моей кожи, судорожно выдохнув и повернувшись ко мне спиной, чтобы убрать медицинские принадлежности.

Глава двадцать первая

Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом обжигающей воды, льющейся из душа. Смывая с тела грязь туннелей в облаке жасминового мыла, клубящегося в паром наполненном воздухе, я почти забыла, где нахожусь.

Я практически чувствовала вкус свободы. Теперь, когда Вейл на нашей стороне, я знала: мы выберемся из Эндлока совсем скоро.

Резкий рывок за волосы вернул меня в реальность, вырывая из уединения душевой кабинки. Прохладный воздух ванной сменил горячий поток воды, и по телу пробежала дрожь. Кожа головы взвыла от боли.

Передо мной стояла Перри, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки; пряди моих мокрых волос были зажаты в её мясистом кулаке.

— Думаешь, вам с Августом сойдёт с рук то, что вы сделали с Сирилом? Вы убили его! — Её голос сорвался на хриплый, яростный визг.

Я беспокоилась о том, чтобы не оставлять Августа одного, боясь, что Перри или Ларч снова нацелятся на него, но о собственнойбезопасности даже не подумала.

Она не потрудилась понизить голос, намекая на то, что уже разобралась с охранниками, обычно дежурившими в ванной — подкупила или отвлекла каким-то другим способом.

Перри замахнулась, чтобы ударить меня в лицо, но я дёрнулась против руки, впутанной в мои волосы, и сместилась достаточно, чтобы её кулак лишь скользнул по коже, вместо того чтобы нанести прямой удар. Тем не менее, жгучая боль разлилась по щеке, а следом по подбородку потекла тёплая струйка крови. В руке у неё был осколок стекла, и, взглянув через комнату, я обнаружила, что высокое зеркало в углу разбито.