Книга Клетка для дикой птицы, страница 104 – Брук Фаст

— Кто-нибудь может рассказать мне подробнее об этом? — спросил Ларч, прерывая мои мысли. — Кто-нибудь из вас был свидетелем этих смертей?

Я встретилась глазами с Ларчем, качая головой и оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кто-то другой сознается.

Тишина.

Я мысленно умоляла Августа не смотреть на меня. Не делать ничего, что могло бы нас выдать.

Когда мой взгляд метнулся к Перри, её губы оставались плотно сжаты, а лицо — непроницаемым.Если не считать покрасневших глаз, она выглядела почти так же, как всегда.

— Похоже, это был единичный инцидент, — сказал Ларч. — Но, если мы выясним, что кто-то из вас лжёт, вы проведёте остаток своих жалких жизней в одиночке.

Взгляд Ларча остановился на Вейле, который небрежно прислонился к стене. Лёгким наклоном головы Ларч подал ему знак отвести нас внутрь.

Вейл оттолкнулся от стены и бросил хриплое «За мной», открывая дверь, ведущую обратно в Эндлок.

Глава восемнадцатая

В моих снах Джед мчался впереди меня по охотничьим угодьям. Он был на годы моложе, лет одиннадцати — того же возраста, в каком был, когда арестовали наших родителей.

— Джед! — закричала я. Но он меня не слышал.

Он сделал ещё шаг и провалился под землю, исчезнув из виду.

Яма.

Я снова выкрикнула его имя, но ответа не последовало. И казалось, как бы быстро и отчаянно я ни бежала, я не могла приблизиться. Не могла добраться до него. Не могла его спасти.

Знакомое лязганье ворвалось в мои кошмары, рывком вырывая из сна.

Я моргнула, прислушиваясь.

Это был звук отпираемых камер, хотя режущий гудок, обычно сопровождавший открытие замков, почему-то отсутствовал, и свет не зажёгся — коридор оставался окутан тьмой.

Я лежала неподвижно, напрягая слух в поисках любых признаков жизни, но не слышала ничего, кроме разноголосого храпа спящих в блоке заключённых.

Может, это случайность? Может, ночной охранник уснул на пульте управления?

Я беззвучно поднялась; холод цементного пола обжёг босые ступни.

Это должно быть упущением. Ларч никогда бы не позволил нам свободно бродить посреди ночи.

Если он считал, что раненый охотник — это ужасно для его репутации, то не могу представить, что подумал бы Совет, узнав о такой халатности с целым блоком заключённых.

Кончики пальцев коснулись холодных прутьев моей камеры; я ожидала встретить сопротивление и обнаружить, что дверь надёжно заперта. Но она легко отъехала в сторону от моего прикосновения.

Раздался тишайший скрежет, и моё сердце остановилось.

Я выглянула в коридор, ожидая увидеть мигающие красные огоньки камер, выстроившихся вдоль верхних краев клеток, но там была лишь чернота. Ни одна из них не писала. Ни одна не засвидетельствует нападение.

Я снова задвинула дверь камеры и прислонила к прутьям однуиз книг, одолженных у Яры, чтобы любой, кто попытается войти, с грохотом уронил её на пол. Затем я разложила одежду на матрасе под новым плюшевым одеялом, формируя грубый силуэт спящей фигуры, насколько это было возможно в темноте.

Завернувшись в другое одеяло, я опустилась на пол в углу между изножьем кровати и дальней стеной камеры.

Спустя целую вечность я услышала металлический стон ржавой двери, откатывающейся в сторону. Пульс участился.

Тихие шаги крались по коридору. Хищник выслеживает добычу. Я сжала руки в кулаки, тело напряглось. Что я буду делать, если они откроют дверь моей камеры?