Книга Навечно, страница 94 – Женева Ли

Когда она закончила,губы Сабины сжались в тонкую линию, но она продолжала молчать.

― У тебя есть какие-нибудь доказательства в поддержку твоих обвинений? ― Села спросила Камиллу.

Камилла открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем она успела заговорить, вперед вышла Жаклин.

― Я могу дать свидетельские показания, ― тихо, но твердо сказала она.

― Что ты делаешь? ― прошипела я, хватая ее за руку. ― Мы должны остановить это, а не участвовать!

Жаклин пожала ее и натянуто улыбнулась.

― То, что я должна сделать для нее.

Села одобрительно кивнула и жестом предложила Жаклин говорить.

Жаклин вышла перед членами Совета и начала рассказывать о том, что видела во время бесчисленных визитов в поместье Руссо на протяжении многих лет: о резких высказываниях Сабины, о том, как она изолировала свою дочь от общества, о том, как изменилась Камилла после того, как ее представили обществу и она познакомилась с Уильямом, и о том, как Сабина была в восторге от всего этого. Однако в этом рассказе не было осуждения. Это была лишь взвешенная картина того, какой была жизнь Камиллы. Совету предстояло сделать собственные выводы.

Жаклин говорила почти час, прежде чем, наконец, закончила свои показания и вернулась ко мне.

Я пожалела, что у меня нет с собой мобильного телефона, чтобы я могла как-то связаться с Джулианом. Он бы знал, что делать в этой ситуации.

― Сабина, теперь ты можешь рассказать свою версию истории, ― сказала ей Села, сверкнув глазами.

― Есть ли в этом смысл? ― Спросила Сабина, оглядывая по очереди каждого из своих коллег по Совету. ― Вы знаете меня тысячи лет. Если вы поверили ей через несколько минут, я не стану убеждать вас в обратном.

Села склонила голову, но остальные члены Совета зашептались между собой.

― Мы обсудим.

― Теперь они совещаются? ― недоверчиво спросила я. ― Но они уже принесли оружие.

― Эта часть ― формальность. Они позволят им сразиться, ― сказала мне Аурелия. ― Нам нужно вытащить тебя отсюда до того, как это произойдет.

Я покачала головой.

― Это мать моей пары и его близнец. Я никуда не пойду. Я собираюсь остановить это.

― Я знала, что ты это скажешь. ― Аурелия застонала. ― Если они обе хотят драки, пусть сражаются.

― Мы не можем, ― сказала Жаклин рядом со мной.

― Теперь ты на моей стороне? ― спросила я. ― Пятьминут назад ты давала показания в пользу Камиллы.

Мышцы на ее челюсти напряглись, и она тихо сказала мне:

― Я обещала ей. У меня есть свои причины для того, что я сделала. Пожалуйста, доверься мне.

Наши глаза встретились, и я поняла, что мне предстоит сделать выбор. Жаклин была не просто лучшим другом Джулиана и любовницей Камиллы, она была мне как сестра.

― Как нам остановить эту дуэль?

― Я не знаю, ― честно ответила она. ― Должна быть какая-то лазейка.

Аурелия тяжело вздохнула.

― Есть, но тебе это не понравится, и Камилле тоже.

― Сделай это, ― сказала я. Какой еще у нас был выбор?

Аурелия шагнула вперед и громко прочистила горло. Все взгляды в зале обратились к ней.

― Согласно вампирским обычаям, только две должности почитаются превыше всех остальных ― королевы и члены Совета. Требовать действий, которые могут поставить под угрозу жизнь любого, кто носит эти титулы, означает подорвать уважение низших вампиров. Это послужит неверным сигналом для тех, кто захочет бросить вызов авторитету власти. Поэтому Сабина не может участвовать в дуэли.