Книга Навечно, страница 162 – Женева Ли

Она прерывисто выдохнула.

― Я боялась… боялась, что, узнав правду о том, кто я такая, я лишусь музыки.

― Я никогда не хотел отрывать тебя от нее. ― Я кивнул в сторону виолончели.

В ее глазах сверкала любовь, когда она смотрела на меня, и тепло нашей связи наполняло мою грудь, когда она улыбалась.

― Ты не разлучал меня с ней. Ты вернул ее мне.

ГЛАВА 47

Тея

Я слишком долго не играла на виолончели, и это было заметно. Даже когда мама лежала в больнице, я старалась играть в те редкие дни, когда выходила, чтобы принять душ и переодеться. Диана вздрогнула, когда я пропустила ноту, и для моих ушей этот звук тоже прозвучал как вопль банши. Моя рука, сжимающая смычок упала набок, и я судорожно вздохнула.

― Мне очень жаль. ― Я уже сбилась со счета, сколько раз произносила эти слова за день.

― Прекрати извиняться. ― Она потянулась за чашкой чая и сделала глоток. Сквозь окна проникал тусклый зимний свет, становившийся ярче из-за снега, укрывающего город. Но внутри квартиры Дианы было уютно из-за потрескивающей печки и разбросанных повсюду книг и нот. Это было далеко от пентхауса, в котором я жила, и это должно было заставить меня чувствовать себя расслабленно. ― Не о чем сожалеть. У всех бывают неудачные дни.

Я сомневалась, что у Дианы Джеймс бывают такие дни.

Но мне было жаль. Учитывая график выступлений Дианы в филармонии и краткость нашей поездки, я не могла тратить время впустую. Если ключ к моей магии заключался в музыке, мне нужно было играть, а не терзать ее бедные барабанные перепонки.

― Я тебя нервирую? ― спросила она, когда я не стала продолжать.

Это было бы хорошим оправданием, но я покачала головой. Я уже знала, что это не так, потому что последние сорок восемь часов подвергала Джулиана такой же пытке в нашем гостиничном номере.

― Кажется, я разучилась играть.

Диана поставила чашку на стол, сочувствие смягчило ее темные глаза.

― Ты не разучилась. Это часть тебя, и так было задолго до того, как ты обнаружила свою силу. Пусть это будет игра, а не магия. Сыграй что-нибудь по памяти.

Она была права. Я была настолько сосредоточена на поиске ключа к своей магии, что забыла о радости, которую испытывала, когда брала в руки виолончель. Я не была сосредоточена на музыке. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза и снова подняла смычок. Я не думала о том, какое произведение буду играть. Я просто начала. Первая нота была неуверенной, но со второй что-то начало получаться. Мои пальцы двигались сами, и музыка заполнила комнату.

Я потерялась в произведении, которое всегда поглощало меня. Музыка уносила меня куда-то за пределы тревог и страхов, которые омрачали мой разум. Ноты сплеталисьвокруг меня, рассказывая историю, которая была одновременно знакомой и новой. На мгновение я забыла обо всем, кроме музыки. Ничего больше не существовало, и, когда затихла последняя нота, я открыла глаза и увидела улыбающуюся Диану.

Я выдохнула, увидев золотые нити, мерцающие в воздухе вокруг меня.

― Это…

Она кивнула.

― Магия. ― Ее улыбка стала шире. ― Я же говорила.

Она была… прекрасна, даже когда медленно угасала на моих глазах. Ноты были тонкими и нежными, пересекались и переплетались. Прежде чем они успели исчезнуть совсем, я протянула руку, виолончель надежно покоилась у меня между ног. Я ожидала, что ноты исчезнут, но они были мягкими и прочными, как шелк паутины. Свет залил мою кожу, теплый и успокаивающий, когда они растворились в моей плоти, а затем вокруг меня зазвучала музыка. Болезненные, пульсирующие ноты без ритма и причины.