Книга Навечно, страница 161 – Женева Ли

― Это потрясающе, ― простонала она, и мне пришлось подавить всплеск возбуждения, вызванный этим звуком.

Я сходил с ума с тех пор, как оставил ее с Дианой, и теперь примитивная часть меня, связанная узами, больше всего на свете хотела перекинуть ее через плечо, отнести в спальню и прижимать к себе, пока не буду уверен, чтос ней действительно все в полном порядке, как она выразилась. Это удовлетворило бы меня. Но не ее.

Не знаю, может, мне и понравилось бы. Она прикрыла глаза, наблюдая за тем, как мои пальца разминают ее уставшие ступни.

― Больше, чем массаж ног и немного еды? ― спросил я с улыбкой. Ее нерешительность сказала мне все, что я хотел знать.

― Извини. Я просто устала. ― Она потянулась за спину и подложила подушку. Ее глаза закрылись, когда она расслабилась под моими прикосновениями.

― Понятно. ― Я скользнул руками вверх, чтобы поработать над ее напряженными икрами. ― Что ты имела в виду раньше? Когда ты спросила, знал ли я?

Она приоткрыла один глаз, словно хотела увидеть мою реакцию.

― Виолончель. Диана считает, что это ключ к моей магии.

Я на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами.

― По-моему, в этом есть смысл.

Теперь оба глаза открылись.

― Правда?

― С первого момента, когда я услышал, как ты играешь, я почувствовал магию. ― Мой большой палец провел по ее ноге. ― Но я не знал. Это был… свадебный подарок.

― Еще одна? Сколько у тебя бесценных виолончелей? ― проворчала она, но я почувствовал всплеск ее нервной энергии. ― Я не уверена, что ты сможешь превзойти Страдивари.

Я отпустил ее ноги и встал, подложив подушку под них подушку.

― Эта не моя.

Она наклонила голову, на ее лице появилось озадаченное выражение. Я подошел и поднял футляр.

― Футляр новый, ― объяснил я, поднося ближе.

Тея спустила ноги на пол, когда я положил футляр и встал на колени, чтобы осторожно расстегнуть застежки. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть что там, пока я открывал крышку, но я загородил ей обзор.

― Это подарок, помнишь? Перестань подглядывать.

Тея фыркнула и откинулась на спинку дивана. Когда я повернулся, чтобы вручить ей инструмент, ее руки были скрещены на груди, но при виде виолончели, которую я держал, они опустились.

― Джулиан… ― ее голос дрогнул, когда ее взгляд скользил по когда-то поврежденному, а теперь восстановленному корпусу. ― Это моя виолончель.

Я осторожно вложил виолончель в ее руки, а по ее лицу потекли слезы. Я сглотнул, борясь с комком в горле, с эмоциями, которые, я не был уверен, принадлежали мне или ей.

― Мне потребовалось время, чтобы найти достаточно квалифицированного мастера и починить ее.

Ее пальцы слегка дрожали, когда она нежно проводила ими по грифу, и я почувствовал, как она успокаивается, как ее охватывает умиротворение.

Когда она наконец заговорила, ее слова прозвучали мягко:

― Спасибо.

― Я подумал, что ты хотела бы ее вернуть. Хотя Страдивари все равно твоя, ― добавил я, позволив себе немного удовлетворения.

― Я не знала, что мне ее не хватает, ― призналась она, изучая инструмент, изучая место, где он был отремонтирован, как будто приветствовала старого друга.

Я обнял ее колени.

― Это часть тебя, ― сказал я, и ее глаза метнулись к моим из-за резкости в моем голосе. Я осторожно прочистил горло. ― Это нормально ― скучать по прежней жизни. Это нормально, что она все еще является частью тебя. Мне никогда не нужна была часть тебя, Тея. Мне нужна вся ты. Этот момент, будущее и твое прошлое. Все до единой частички.