Книга Навечно, страница 109 – Женева Ли

Нам было с чем разбираться, но я также все больше осознавал, каким болезненно твердым становился мой член с каждой проходящей секундой. Мне нужно было прикоснуться к ней, почувствовать ее, напомнить себе, что она настоящая, что она в безопасности.

― Тогда возьми меня, ― прошептала она.

Ее губы были солеными от слез, когда я завладел ими. Они приоткрылись, приветствуя меня, и я углубил поцелуй. Я никогда не смогу насытиться ею, но сейчас все было по-другому. Ей не угрожали напрямую, но я был не настолько глуп, чтобы игнорировать опасность, в которой она находилась.

Какое-то мгновение слышался только шорох и шуршание одежды, пока мы раздевали друг друга, пока она стаскивала с меня окровавленную одежду. Ее пальцы скользнули по рельефу моего живота и опустились ниже, чтобы обхватить мой член. Я застонал, когда она сжала кулак, и наклонился, чтобы поцеловать ее обнаженное плечо. Мой язык прошелся по ее шее, задевая пульсирующую вену на бледной коже.

Возьми меня.

Это не было требованием. Напротив, в этой мысли сквозило отчаяние.Я понятия не имел, что движет ее желанием, но я чувствовал тот же дикий голод. Отстранившись, я заглянул в ее глаза и уступил тьме внутри себя. У Теи перехватило дыхание, когда она увидела, как потемнел мой взгляд. Затем она повернула голову, предлагая мне свою шею.

Я хотел ее крови почти так же сильно, как нуждался в ее теле. Каким-то образом она знала.

Рычание вырвалось у меня, когда я поднял ее и отнес на кровать. Поддавшись растущему между нами желанию, я вошел в нее на дюйм, задержавшись, чтобы насладиться тугим прикосновением и сопровождающим его стоном, прежде чем ворваться в нее. Мои клыки удлинились, и я вонзил их в жемчужный шрам на ее светлой коже, начав двигаться.

Тея обвила руками мою шею, удерживая меня, пока я пил ее кровь и трахал. Ее бедра приподнимались навстречу каждому толчку, словно она тоже хотела, чтобы я проник глубже, чтобы я заполнил все оставшиеся нетронутыми места.

Это было первобытное и необузданное чувство, вызванное потребностью, которую, как я знал, никто из нас до конца не понимал, но оба чувствовали. Я поддался ей.

Мир вокруг исчез, когда мы достигли вершины вместе, и я кончил в нее.

Я перевернул нас на бок, все еще соединенных, и обнял. Никто из нас не произнес ни слова, и я потерял счет времени. Это могли быть часы, дни или годы. Это не имело значения. Единственное, что меня волновало, ― это обнаженная девушка, обнимающая меня.

Мы долго лежали так, слившись телами, не желая и не в силах отпустить этот момент.

Наконец я заговорил.

― Значит, моя мать сдалась?

― Пока. ― Тея вздохнула, когда мы вернулись в реальный мир. ― Это долгая история.

― Поскольку я планирую навсегда остаться в тебе, ты можешь рассказать мне об этом.

― Пока нет. ― Она уткнулась мне в шею. ― Мне нужна минутка. Что насчет Мордикума? Ты что-нибудь узнал?

― Может быть. ― Я покачал головой, поглаживая ладонью ее голую спину. ― Трудно понять, кому можно доверять.

Тея мгновенно подскочила, словно мои слова заставили ее вспомнить.

― Письмо!

― Какое письмо? ― Я потянулся к ней, решив выиграть еще несколько мгновений, прежде чем мы снова столкнемся с миром.

Но Тея уже была на ногах. На мгновение она исчезла из виду. Поднявшись, я увидел, что она роется в карманах брюк. Наконец она достала конверт, запечатанный знакомымгербом. Символ Гвинервы. Теперь символ Теи.