Книга Навечно, страница 105 – Женева Ли

Мы встретились взглядами с Жаклин. На этот раз ни одна из нас не отвела глаз. Мое сердце протестовало, ускоряясь с каждым ударом, но я отказывалась отворачиваться. Я отказывалась сдаваться.

― Не рассчитывайте на пощаду, ― напомнила нам Села. ― Победитель имеет право потребовать голову проигравшего, даже если кто-то из вас сдастся.

Кровь забурлила в моих венах, а рука сжалась вокругхолодной рукояти оружия. Мне нужна была голова моей матери, а не Жаклин. Я бы забрала ее голову ― после того как заставила сказать, где мои дети.

― Последние слова? ― спросила Села.

Я покачала головой, но Жаклин ухмыльнулась.

― Удачи, ― сказала она, и эти слова сочились сладким ядом.

Удачи? Чертовой удачи? В комнате потемнело, и я отреагировала инстинктивно. Мой клинок рассек воздух с металлическим свистом. Жаклин отпрыгнула назад, подняв свое оружие, чтобы отразить мой следующий удар.

Бой начался.

Все причины, побуждавшие меня прекратить это, отпали, когда я осознала правду. Ни одна из нас не выиграет эту битву.

Но кто-то из нас должен был это сделать, и ради моих детей это буду я.

Все это время они находились под присмотром моей матери.

Когда я присоединилась к Мордикуму, я была слаба, но они обучили меня, превратили в нечто острое и смертоносное. Я сосредоточилась на этом, а не на своем противнике. Это был танец. Она нанесла удар. Я парировала. Я сделала выпад вперед, и она с легкостью уклонилась.

Пируэт.

Отступление.

Выпад.

Удар.

Дети ― мои дети ― я боролась за них. Каждым движением я напоминала себе об этом, напоминала о том, что потеряла и что могу обрести, даже если это означало отказаться от женщины, которую я хотела больше всего на свете. И почему-то мне было легче оттого, что это она боролась со мной.

Может быть, потому что это всегда была Жаклин.

Я боролась со своими чувствами к ней годами. Сначала скрывала наши отношения. Потом Уильям запретил мне видеться с ней, и я пыталась перестать любить ее. Я вела эту борьбу так долго, что теперь все отступило на второй план. Была только она. Только я. Только музыка, которую мы создавали ― шепот наших клинков, рассекающих воздух, резкий звон, когда наша сталь встречалась, и этот прекрасный, смертельный танец.

Наши тела закружились, и я повернула голову в ее сторону ровно настолько, чтобы заметить в ее глазах нечто неожиданное.

Ужас.

Не решимость. Не жестокость, с которой она говорила раньше. Моя нога зацепилась за неровный камень, и я споткнулась. Меч выскользнул из моих пальцев. Он отлетел от меня и с оглушительным лязгом упал на пол. Я рванулась за ним и обнаружила, что ее лезвие приставлено к моему горлу.

Острие вонзилось мне в кожу, и я забыла, какдышать.

Я уже умирала однажды, но в этот раз все будет по-другому. На этот раз я умру, глядя в глаза своей лучшей подруге. Я не знала, лучше это или хуже.

Мир снова обрел четкость и замер на острие ее клинка. Ропот вокруг меня становился все громче и переходил в крики.

― Покончи с ней!

― Убей ее!

Жаклин не двигалась. Она не отводила взгляда.

― Сделай это, ― сказала я тихо, чтобы слышала только она.

Я сделала шаг вперед, и лезвие пронзило мою кожу. Жгучая боль прокатилась по мне, но прежде чем я успела сделать еще один шаг, Жаклин развернулась. Она поймала мою руку и завела ее за спину, поднеся острие меча к моему горлу.