Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 73 – Ника Калиновская

— Мы думали… оно не вылупится. Или вылупится позже. Утром, например. Когда все бодры, умыты и морально готовы.

Я уселся обратно на стул, пытаясь осмыслить услышанное. Где-то между усталостью, лёгким потрясением и непреодолимым желанием закричать, мой сарказм, похоже, достиг фазы цветения.

— То есть ты, как человек, ответственный за кухню, решил, что загадочное гигантское яйцо — это, вероятно, нормальное явление? И не стоит того, чтобы, скажем, предупредить владельца дома?

Орлин открыл рот, потом закрыл. Затем снова открыл. Ничего внятного не вышло.

— Мы... не хотели вас тревожить, господин, — вмешалась Александра, — вы же были раненым, едва пришли в себя. Мы подумали, что лучше потом... когда всё уляжется...

— Лучше потом, — повторил я, глядя на пустую корзину и перевёрнутую сковороду, как на доказательства их безумного оптимизма. — Превосходно. А если бы из яйца вылупился гигантский змей? Или орда ржанников с острыми когтями и чувством мести?

Оба притихли. Виновато. Словно ученики, провалившие экзамен по логике. Я глубоко вздохнул.

— Хорошо. Я задам всего один вопрос. Только один. Отвечаете честно — и я, возможно, не сбегу в лес и не начну новую жизнь отшельником. — Пауза. Внимательные взгляды. — Вы… дали имена этим существам?

Орлин покраснел.Александра отвела глаза. Я только кивнул.

— Превосходно. Значит, не привязываемся.

К тому времени, как мы уже практически закончили разбор полётов и разворошили всё, что только можно было, край неба начал окрашиваться в густо-розовые и золотистые оттенки. Сквозь окна прокралась первая робкая полоска света, и тишина особняка — редкая, удивительная — вдруг стала почти уютной.

Я вышел на крыльцо, инстинктивно прикрыв глаза от утренней свежести. Воздух пах травой, дымом и чем-то ещё... новым. И когда я наконец взглянул на двор — застыл. Просто застыл.

То, что ещё пару дней назад представляло собой жалкий проход между сараями и бурьяном, теперь выглядело... ухоженно. Нет — великолепно. Словно кто-то выдернул весь сор, подровнял клумбы и нарисовал дорожку от ворот к дому заново. Вместо размытой, упрямо вязкой тропы теперь вился мощёный камнями путь — аккуратный, прочный, с чуть вызывающей правильностью, словно кто-то нарочно пытался напомнить: хаос здесь больше не хозяин. Всё выглядело слишком ухоженно, слишком правильно — как будто этот двор вдруг решил, что он — парадный въезд какого-нибудь министерства.

Камни под ногами были ещё влажными от росы, но выглядели так, словно их каждый день натирали до блеска. Я оглянулся к Александре, желая вымолвить что-то остроумное о волшебной дорожке, что сама себя выложила… и тут раздался скрип.

Осторожный, будто сам по себе боялся потревожить утреннюю тишину.

Калитка приоткрылась, и перед нами показался юнец — в поношенном камзоле, с высоким воротом и перемазанными сапогами. В руках — запечатанное письмо. Глаза бегали. Вид у него был такой, будто он только что пожал руку собственной гибели.

— Его Светлости герцогу Кристиану Виери, — проговорил он, будто от зубов отстукивал. — Срочная передача распоряжения. Подписано магистратом. И подтверждено печатью короны.

Я взял письмо. Прочёл. И на секунду прикрыл глаза.

"...в связи с отсутствием подтверждённых отчислений налога на содержание зарегистрированной служащей категории «независимо прибытие»… субъект подлежит немедленной транспортировке в резервный центр перераспределения. Возражения рассматривать не подлежит..."