Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 207 – Ника Калиновская

Эта ночь тянулась бесконечно. Я устроилась рядом с Кристианом, забравшись под одеяло, будто так могла защитить его своим теплом. Он лежал неподвижно, но в груди мерно поднималось и опускалось дыхание, и это было единственным, что удерживало меня от отчаяния. Я говорила с ним, шептала то, что боялась признать самой себе: что он стал для меня дороже, чем кто бы то ни было, что именно ради него я готова рискнуть жизнью. Иногда слова тонули в тишине, иногда срывались на дрожащий смешок, а потом я клевала носом, засыпала на несколько минут и вновь просыпалась, чтобы сменить повязку, капнуть лекарство или просто убедиться, что он всё ещё здесь.

Под утро меня всё же сморило, и я устроилась, положив голову на мужское плечо. И когда сквозь окно в комнату робко пробился первый рассветный луч, я проснулась с тяжестью в груди. Внутри что-то настойчиво толкало меня — пора.

Поднялась медленно, чтобы не разбудить даже воображаемого сна. Наклонилась над Кристианом, провела пальцами по его щеке, задержала дыхание и коснулась его губ лёгким поцелуем. Сердце болезненно кольнуло — я уходила, а он оставался здесь, беззащитный, доверенный мне.

— Я вернусь, — пообещала ему едва слышно.

Переодевшись в свой костюм, который был самым удобным и прочным для дороги, я вышла к дровнику. Там, в полумраке, меня встретили наши пернатые воины — они встрепенулись, зашуршали крыльями, будто и впрямь прощались. Драконёнок, заметив меня, тут же подбежал и схватился зубами за край моего пиджака, словно пытаясь удержать. Его глаза светились тревогой, а в груди клокотало странное, непривычное рычание.

— Нет, малыш, — присела на корточки, обняла его за шею и погладила по хребту. — Я должна идти. Но я вернусь, обещаю.

Он не хотел отпускать, упирался, а я качала головой, гладя и нашёптывая успокаивающие слова, пока крылатый кроха всё же не отпустил ткань, но остался сидеть, следя за мной так, что сердце едва не рвалось из груди.

Собравшись, я вышла во двор. За калиткой уже ждала телега — Тиберий подготовил всё ещё вечером, и она словно напоминала мне: отступать некуда.

— Госпожа... — раздалось позади.

Я резко обернулась: в дверях стоялОрлин, седой и усталый, но внимательный, сгорбившийся чуть больше обычного. Он не спал — и не позволил мне уйти тихо, как я надеялась. Его взгляд был печальным, но решительным, будто старик уже понял, что остановить меня не сможет.

Я сделала шаг к телеге, но снова остановилась, потому что Орлин вышел ближе и тихо произнёс:

— Госпожа… я понимаю, что вас не отговорить. Вы упрямая, как и Его Светлость, — он горько усмехнулся, качнув головой. — Но прошу вас, будьте осторожны. Как только почувствуете опасность — возвращайтесь. Не рискуйте напрасно. С землёй мы что-нибудь решим. Главное — чтобы вы остались в порядке для Кристиана... и для меня.

Я стиснула руки в кулаки, чтобы не дрожали, и отвернулась на мгновение, потому что в груди болезненно защемило. Орлин подошёл ещё ближе, остановился, опираясь на трость, и уже тише добавил:

— Сашенька, вы уже стали частью нашей семьи. И я не хочу вас терять.

Я не нашла в себе сил что-то ответить. Только быстро кивнула, отвернулась и, чтобы он не заметил, осторожно смахнула предательскую слезинку со щеки. Затем подтянула ремень, поднимаясь на телегу и не оборачиваясь больше, велела Тиберию трогаться. Колёса заскрипели, лошадь потянула повозку вперёд, и я оставила позади дом, в котором теперь было всё моё сердце.