Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 181 – Ника Калиновская

Я чувствовал, как в ней медленно угасает напряжение, и вместе с этим — что-то в моей душе наконец становится на место. Словно длинная, бессонная зима, где я плутал в одиночку, завершилась. Словно я нашёл свой дом. Настоящий и живой.

В комнате царила полутень, тёплая и уютная, и в ней не было ни призраков прошлого, ни воспоминаний, что когда-то сжимали горло. Только мы. Только её дыхание, тихое и ровное, и тепло, к которому я тянулся всем существом.

Я прижался к девушке щекой, вдыхая аромат её волос — медовый, с лёгкой горчинкой. Словно травы из моей кладовой, только живее и теплее. Вкуснее. И в этот момент я впервые за многие годы почувствовал себя полностью... спокойным. Я позволил себе закрыть глаза. Впервые не потому, что был уставшим. А потому, что рядом была она — та, с кем я больше не боялся уснуть и проснуться.

Спал я от силы пару часов, но даже этого оказалось достаточно. Не было ни тяжести на плечах, ни привычной внутреннейусталости — только ясность, лёгкость и тёплое, почти трепетное ощущение, что всё теперь иначе. Я не просто отдохнул. Я ожил.

Рядом — она, укутанная в простыню, с чуть растрепанными волосами и спокойным дыханием. Её ладонь всё ещё лежала на моей груди, словно не хотела отпускать даже во сне. Но мне нужно было идти. Это нельзя было отложить.

Я осторожно и медленно разжал девичьи пальцы, стараясь не потревожить этот хрупкий покой. Одним движением перекинул край одеяла, укрывая её теплее, и, задержавшись на секунду, наклонился и коснулся губами её лба. Тёплая, родная... Даже во сне моё счастье улыбалось, и я сжал челюсть, чтобы не поддаться искушению остаться.

Тихо поднялся с постели, на цыпочках прошёл к креслу, где накануне оставил одежду и сумку, и начал собираться. Всё было подготовлено с вечера — но теперь каждый ремень застёгивался особенно точно, каждый флакон с зельем аккуратно ложился на своё место. Я чувствовал, что иду не потому что обязан кому-то. А иду, чтобы защитить и не подвести.

И если раньше я сражался за своё имя, за честь рода, за долг — теперь всё это потеряло смысл. Теперь я шёл туда ради неё. Ради того, чтобы вернуться.

В холле меня уже ждал Орлин. Старик, как всегда, стоял прямо, с деловитым выражением лица, будто я отправлялся не в ущелье, а всего лишь за парой снопов сена. Он молча протянул мне свёрток с едой, заботливо завёрнутый в ткань, и небольшой флакон, аккуратно перевязанный тонкой шёлковой лентой — зелье.

— В нём нет силы мага-целителя, — проговорил мой старый друг, понизив голос. — Я старался держаться старого рецепта вашей покойной бабки. Как минимум, не навредит. А может, и поможет, — усмехнулся он в бороду не без гордости за проделанную работу.

Я взял флакон, глядя на старика чуть дольше, чем следовало бы, и, кивнув, искренне улыбнулся:

— Спасибо, Орлин. — Он только хмыкнул, словно отмахиваясь от лишней сентиментальности, и уже собрался развернуться, но я остановил его: — Не буди Александру, пусть поспит. Тогда моё ожидание сократится… — я задержал дыхание, прежде чем добавить, — Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Старик кивнул и больше ничего не сказал. И в этой тишине, полной понимания, я вышел за порог, где утренний воздух, ещё не успевший прогреться, обдал кожу лёгкой свежестью. В небе виселиостатки ночной тьмы, будто сам рассвет медлил сегодня с приходом. Всё вокруг было ещё сонным, но уже живым: в траве слышалось тихое шуршание, а где-то вдали закаркала ворона.