Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 155 – Ника Калиновская

Кухня встретила меня привычным уютом — и неожиданной тишиной. За столом был только Орлин. Один. Я даже на миг растерялась, словно ожидала, что кто-то ещё обязательно будет здесь — привычно, как деталь интерьера. Но тут же собралась, выпрямилась и улыбнулась, будто всё именно так и должно быть.

— Доброе утро, — поздоровалась, стараясь, чтобы голос звучал обыденно. Без лишней ноты.

Старик, не оборачиваясь, махнул рукой на стол:

— Утро доброе. Садись, каша уже готова, чай вот-вот подоспеет.

Я опустилась на стул, краем глаза всё ещё поглядывая на дверь — вдруг он появится? С чашкой, с полурасстёгнутой рубашкой, с той своей спокойной усмешкой, в которой всегда спрятано что-то большее. Но дверь так и не открылась.

— А Кристиан?.. — спросила я небрежно, как бы мимоходом, отламывая ломтик хлеба.

Мой напарник по огородным делам поставил передо мной кружку, вдохнул аромат, и только тогда ответил:

— Ушёл с рассветом в ущелье.

Я замерла. Не от испуга — но внутри что-то коротко сжалось, будто сердце сделало лишний удар.

— Один? Опять? — спросила уже тише, и чашка, которую я держала, неожиданно громко коснулась стола.

— Как всегда, — спокойно ответил Орлин, взглянув на меня мимолётом. — Говорил, времени мало, надо собрать всё, пока сроки не вышли. Плату тоже обещали, так что… работа.

Я кивнула, будто всё поняла, и, правда, понимала, но от этого легче не стало. Я взглянула на старика, словно ожидая от него подтверждения — что он спокоен, значит, всё в порядке. И да, он уже вернулся к своим делам: разбирал какие-то травы, поправлял полотенце на ручке печки. Это и правда немного успокоило. Раз он не волнуется — значит, не стоит и мне.

— Раз он за нас трудится, — тихо пробормотала я, — будем работать и мы.

— Я как раз хотел предложить, — кивнул Орлин. — После дождя земля мягкая, грядки как раз к прополке. А наши пернатые уже пасутся рядом, будто ждут урожай со дня на день.

— И их нужно покормить, — добавила я, сдвигая пустую миску. — Вчера они смели всё в рекордные сроки. Даже дракончик отстаивал свою порцию с таким видом, будто родился с короной на голове.

— А как же, — усмехнулся старик. — Он у нас теперь вожак и следит за порядком.

— Порядок… — фыркнула я. — Вчера он целиком нырнул в кадку с морковкой. Гусь потом час чесался.

Мы смеялись, и смех этот был лёгким и тёплым — настоящим. И всё же, когда мы с Орлином вышли во двор, взяв корзины и ведро с кормом, я чувствовала, как невысказанная тревога всё ещё прячется где-то под ребрами.

Наше крылатое воинство, конечно, уже ждало. Гусята расхаживали важно, цыплята суетились, лезли под ноги, дрались за щепоть зерна. Их жёлтый пушок начал уступать место настоящим перьям — белым, рыжим, пёстрым. Они уже были не малыши. Почти взрослые. Особенно если не смотреть, как один цыплёнок гоняет за хвост другого.

Драконёнок, как всегда, вышёл последним из-за сарая. Потягивался, щурился на солнце, будто и не он вчера устроил беготню по двору. Спина у него окрепла, крылья стали шире, глаза — умнее. Он по-прежнемудержался в стороне, но уже не прятался. Он наблюдал. Внимательно, почти как… хозяин.

Пока Орлин ушёл за лопатой, я осталась на грядках. Земля была влажной, мягкой, и в ней уже поднимались первые ростки — живые, упрямые и зелёные. Мы сажали их вдвоём, и в каждом крошечном листике чувствовалось что-то личное. И всё-таки я всё чаще поднимала голову, смотрела на дорогу… и ждала.