Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 146 – Ника Калиновская

Я взяла тряпку, хотя всё уже было убрано, и ещё раз начисто протёрла столешницы — не потому что было нужно, а потому что всё ещё пыталась осознать произошедшее. Потому что движения помогали собраться и успокоиться. Держаться за привычное, когда внутри всё уже менялось.

Когда всё было вычищено до скрипа, я выпрямилась, вдохнула поглубже и, не включая больше света, вышла из кухни. Драконёнок спал свернувшись клубочком в углу у печки, комната дышала тишиной, как будто и она бережно укрывала этот вечер.

Я поднялась по скрипучей лестнице, прошла мимо окон, за которыми медленно темнело небо, и, наконец, вошла в свою комнату. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и задержала дыхание — как будто боялась выдохом разрушить хрупкое ощущение чего-то настоящего. И, может быть… важного.

Кристиан Виери

Я вошёл в свою комнату, тихо прикрыв за собой дверь, и лишь тогда позволил себе сделать глубокий вдох, задержать его на несколько мгновений и с выдохом отпустить всё напряжение, которое незримо держало меня весь этот вечер.

Не сказать, что я чувствовал себя глупо или неправильно — нет. Впервые за долгое время я не испытывал ни вины, ни стеснения, ни нужды оправдываться даже перед самим собой. Напротив — внутри разливалось странное, непривычное ощущение лёгкости, почти эйфории, как будто я наконец сделал шаг в ту сторону, куда давно хотел, но не смел повернуть.

Это не был порыв или игра. Я не искал близости, чтобы отвлечься от дел, и не испытывал мимолётного желания, которое угасает вместе с ночной тенью. Всё было куда глубже, тише и чище. Я коснулся её, потому что не мог не коснуться. Потому что её взгляд, её слова, даже её молчание — всё в Александре говорило на языке, который я начинал понимать. И в этом хрупком, мимолётном касании было больше правды, чем во всех моих речах за последние годы.

Я прошёл к окну, отдёрнул занавеску и замер, глядя на залитый лунным светом двор. Вдалеке, за изгородью, все еще копошились гусята, устроившиеся спать в траве, как будто чувствовали себя полноправными обитателями этого дома. Всё было спокойно. Тихо. И я стоял в этой тишине, как будто впервые за долгое время позволял себе просто быть — без обязательств, без чужих ожиданий, без гербов и масок.

И всё же внутри меня звучал вопрос, от которого я не мог отмахнуться. Что я готов ей дать?

Ответ родился не сразу, но когда появился — был кристально ясен. Я не знал, что ждёт нас дальше. Не знал, кто она на самом деле, откуда, зачем оказалась в моём доме и кем станет завтра. Но я знал одно — я сделаю всё возможное, чтобы девушке здесьбыло хорошо. По-настоящему. Чтобы этот дом стал для неё не временным укрытием, не случайной остановкой, а местом, где можно дышать, смеяться и жить. Где можно быть собой.

И в то же время — если в какой-то день Моя случайная гостья подойдёт ко мне, взглянет в глаза и скажет, что должна идти, что её дорога ведёт дальше — я отпущу. Не потому что мне будет всё равно. А потому что именно это и значит забота. Не держать. Не цепляться. А быть тем, кто рядом — пока нужен и важен.

Я кивнул сам себе, как будто утвердил это решение, и, не раздеваясь, опустился в кресло у окна. Тело устало, но мысли были спокойны, как вода в глубокой реке. Я чувствовал: сейчас всё правильно. Даже если ничего не понятно — всё на своём месте.