Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 133 – Ника Калиновская

Рядом с этой девушкой я чувствовал себя не просто живым, а настоящим. Её присутствие не просто тревожило, оно зажигало внутри странное, не до конца понятное мною чувство. Словно она не просто вызвала мой интерес — она задела что-то глубже,что-то, к чему я давно не прикасался. Рядом с ней я становился человеком, который снова чего-то ждёт — не от мира, не от судьбы, а от самого себя. И чем ближе мы подходили к моей спальне, тем яснее становилось одно: отказаться от этого желания — значит предать самого себя.

Я выдохнул, будто сбрасывая с плеч тяжесть. Надо было говорить, нельзя больше откладывать.

— Александра, есть одна вещь… которую я должен вам сказать. И, быть может, стоило сделать это раньше. Но я…

Я запнулся, провёл рукой по волосам. Эти слова не хотели ложиться на язык. Они были как горькая пилюля — необходимая, но отвратительная.

— Дело в том, что… по всем документам, формально, вы всё ещё считаетесь… рабыней.

Моя собеседница замерла. Я видел, как напряглись её плечи, как чуть побелели губы. И всё же она не сказала ни слова.

— Вы — собственность, — продолжил я, чувствуя, как с каждым словом внутри будто что-то сжимается, — в бумагах, по законам королевста. И, согласно этим же бумагам… вы должны находиться рядом с тем, кто… купил вас.

Я замолчал. Это «купил» вырвалось, словно шип — резко, грязно, не по-настоящему моё. Хотелось от него отмыться.

— С хозяином… — я выдохнул это слово, почти с отвращением. — Мне не нравится это. Я не хочу, чтобы вы принадлежали мне или кому бы то ни было. Но сейчас… пока мы ничего не можем изменить, формально вы не можете уйти. Закон на стороне документов, не здравого смысла.

Она всё ещё молчала. Но её глаза... в них не было осуждения, только внимательность. И какая-то тихая, почти нежная грусть.

— Мы можем что-то придумать, — сказал я уже тише, — найти способ, как освободить вас. Стереть эту метку из всех реестров, из всех архивов. Сделать вас по-настоящему свободной. Но для этого нужно время.

Я сделал шаг ближе. Медленно, будто давая ей пространство отступить, но она не двигалась.

— А значит… это время вам придётся провести здесь. Со мной.

Я смотрел на девушку с надеждой и тревогой, потому что теперь всё зависело от неё. Слова были сказаны. Не самые красивые или романтичные, но — честные. Я не знал, что она подумает и будет ли бояться меня. Захочет ли бежать, или все же останется. Но одно я знал наверняка: Александра заслуживает правды и право выбора. Не как пленница, а как женщина, которая уже стала частью этого дома.

Частью моей жизни.

— Если вас это действительно так тревожит… — негромко начала Александра, сцепив пальцы, будто старалась удержать в руках не только себя, но и свои мысли, — то я хочу вас успокоить. Мне здесь… правда хорошо.

Говорила она неторопливо, словно подбирала каждое слово с особым вниманием, будто боялась оступиться в интонации или случайно сказать лишнее — что-то, что разрушит хрупкое, только что возникшее взаимопонимание. Я не перебивал — просто слушал, напрягшись всем телом, будто от моих движений зависело, продолжит ли она быть такой искренней.

— Нет, я не собираюсь вечно жить в вашем доме… — продолжила девушка, чуть качнув головой и бросив мимолётный взгляд в сторону окна, где уже темнело, — не хочу показаться той, кто без спроса вцепился в чужой уют и решила, что он теперь её. Но если вы не против моего присутствия… если не выгоните… то почему бы мне не остаться, хотя бы на время?