Книга Отверженный принц, страница 104 – Ольга Пашнина

Она рассмеялась. Звонкий смех эхом прокатился по пещере и растворился в магии Предела.

– То окажусь в Аиде, в соседней клетке с сестрой?

– Мы договорились, Ева. Таково было условие. Ты свободна до тех пор, пока не идешь против меня.

– Не волнуйся, – холодно ответила арахна. – Я верна своему слову.

– Тогда я больше не хочу тебя видеть. Ступай и займись тем, для чего тебя пригласили.

У выхода она обернулась. Ему хотелось, чтобы она ушла как можно скорее. Перестала быть тенью старого кошмара.

Вельзевул так и не узнал, кто отец детей, которых он называл своими. Сэм, Дэв, Дар – он помнил каждую минуту, проведенную с ними. В Мортруме дети – чудо. Никто не осмеливался посягнуть на его власть, зная, что Повелитель даровал Мортруму величайшее благо: сразу трех наследников, трех будущих стражей. Он с нетерпением следил за тем, как мальчики росли, как развивались их силы. Помнил, как впервые увидел талант Дэваля и понял, что перед ним он, будущий Повелитель. Не старший сын, ответственный и исполнительный, но совершенно бездарный. Не младший, пропадающий в мастерской наедине с красками и холстами. А именно средний, немного нелюдимый и вспыльчивый, но бесконечно обожающий отца синеглазый мальчишка, так похожий на мать.

Наверное, Вельзевул многое отдал бы, чтобы снова почувствовать к своим детям то, что чувствовал раньше. Но признание Лилит уничтожило любовь к ним, сожгло ее дотла.

Он с трудом выносил взгляд Самаэля, в котором чудился немой укор. И совсем не мог заставить себя смотреть на Дэваля. И тот как будто чувствовал, испытывая его терпение с каждым разом все изощреннее. Порой Вельзевулу казалось: Дэваль все понимает. В глубине души он знает, почему перестал существовать для отца, но не хочет себе признаться.

Как бы там ни было, они все – часть Мортрума. Аиде пригодятся такие стражи. Ее ждет много трудностей впереди, и будет справедливо, если дети Лилит, плоды ее обмана, помогут восхождению истинной наследницы.

– Мне жаль, Вел, что Лилит так с тобой поступила. Я не поддерживаю твоюполитику и твои действия, но я никогда и никому не пожелала бы лишиться родных детей.

– К счастью для всех нас, мы уберегли Аиду.

– Вряд ли она разделяет твое мнение. Счастливой ее не назовешь.

Что он на это мог ответить? Счастье – привилегия, недоступная тем, кто встает между тьмой и крохами, оставшимися от некогда прекрасного мира. Мира, кусочек которого они зовут Элизиумом. Ради которого живут и о котором мечтают все души Мортрума. Мира, которого давно не существует, – и это главный секрет Повелителя мертвых, который совсем скоро умрет вместе с ним.

День суда наступил неожиданно. Вот я сижу на занятиях у Тордека и занимаюсь мелким садоводством, вот сортирую какие-то скучные бумажки в приемной Самаэля, вот после работы иду снимать мерки для платья к приему, а вот Самаэль ловит меня в коридоре вечером и говорит:

– Завтра утром будь готова, вы с Евой отправляетесь на суд.

И все: здравствуй, бессонная ночь и навязчивые мысли.

Я так и не решила, на чьей стороне выступлю. Иногда казалось логичным поддержать Харриета, ведь он ничего не знал о будущей судьбе Шарлотты и всего лишь спасал свою жизнь. Иногда становилось жалко бедняжку, проведшую много лет в холоде и тьме. Но чаще всего я искренне желала провалиться в Аид всем, кто придумал этот бред с оцениванием душ и вершением чужих судеб.