Книга Второй шанс для дракона, или Назад в Академию, страница 34 – Лия Шах

Черная юбка ученического платья расходилась к низу мягкими волнами, временами касаясь брюк мнущегося рядом дракона, а теплый осенний ветер доносил влажный аромат разнотравья из расположенных вдоль дорожки клумб. Драконьи уговоры на меня не действовали, но настроение слегка улучшилось. Впрочем, по лицу этого не скажешь. Леди всегда держат себя в руках.

Войдя в здание общежития, я совсем не удивилась, когда Сай последовал и туда. Резные каменные лестницы, покрытые изящной красной ковровой дорожкой, заглушали шаги, и тишину коридора нарушал лишь невозмутимый шелест моих юбок и удовлетворительно-тоскливое драконье ворчание. Так было, пока мы не поднялись на мой этаж.

В конце коридора обнаружилось странное столпотворение. Адептки толклись у одной из дверей, тихо шушукаясь, а из комнаты доносились звуки душераздирающего плача. Без промедления я направилась к центру события.

— Давно она так? — шепотом спросила одна из адепток.

— Да как с церемонии вернулась, так и началось, — тихо ответила ей другая.

— А из-за чего не знаете?

— Без понятия. Гвен попыталась расспросить, но Кассандра только громче рыдать стала и выгнала всех из комнаты.

— Может, дома что-то случилось?

— Может. Как думаешь, надо старосте сказать?

— А что она сделает? — скептически хмыкнула адептка. — Пригрозит оштрафовать за превышение громкости плача?

Шеи коснулось драконье дыхание, и низкий голос тихо усмехнулся:

— Откуда они знают? Помнишь, как ты стояла над колыбелькой Анны и перечисляла видыштрафов за слишком громкий плачь?

Я невозмутимо пожала плечами:

— Но сработало ведь.

— А еще она обкакалась. По правде сказать, услышав виды штрафов, я и сам едва не… ой!

Случайно наступив на невоспитанную драконью ногу, я величественно прошла вперед, негромко приказав адепткам расступиться. Девушки отшатнулись, как монахини от нечистой силы, но далеко расходиться не стали. Очень уж интересно было посмотреть на представление. Сай таким деликатным не был и пошел следом без зазрения совести и всякого чувства такта.

Остановившись в дверях, я внимательно посмотрела на рыдающую в кресле Кассандру Лим. Девушка так искренне была убита горем, что не замечала толпящихся в дверях однокурсниц, а по громкости воя могла уверенно посоревноваться с баньши. На полу перед ней лежал смятый магический вестник с гербом ее рода.

— Может, помер кто? Гля, как рыдает, — осторожно предположил Сай, патологически не выносящий женских слез. Наши дочери частенько этим пользовались в детстве, убедившись, что могут из отца веревки вить, если расплакаться пожалобнее. Со мной этот номер, разумеется, не срабатывал.

— Это не слезы утраты, — тихо произнесла я, безучастно глядя на страдающую девушку. В прошлом я уже видела такое. — Так плакать можно только из-за любви.

* * *

Один из дней в прошлой жизни…

— Не-е-ет! Не хочу, ва-а-а! — что есть силы рыдала юная драконица. Она двумя руками вцепилась в Сая, а я сидела в кресле и невозмутимо наблюдала за этой трагедией.

Наша старшая дочь Анна наконец стала совершеннолетней, что в среде высшего дворянства означает время, когда пора обручиться с представителем другого рода. Так было всегда, и традиция остается неизменной, как и то, что супругов дочерям подбирают родители. Не понимаю, из-за чего вся эта истерика.