Книга Некромантами не рождаются, страница 41 – Екатерина Боброва

Однако установившееся спокойствие было обманчивым. Осарх видел, как истончается любовь богини. Как меньше сил дают жертвы. Как иссыхают без подпитки братья. Как тяжело им удержаться и не начать убивать всех вокруг.

И пока они не начали срываться, Осарх торопился выстроить другую власть в стране.

Но этот прах в короне не желал ему помогать! Окружил себя женщинами. Купался в роскоши. Дошло до того, что стал требовать делиться с ним полученной с таким трудом силой!

Осарх спустился на ступеньку вниз, с мстительной радостью наступил на руку пьяного правителя. Тот застонал, поднял на него взгляд мутных глаз.

— Ты солнце этого мира, — сквозь зубы процедил верховный жрец. — А солнце должно быть идеальным.

«Солнце» пьяно икнул, попытался отползти. Неудачно. Соскользнул и скатился, гремя навешанными на себя драгоценными цепями.

— Жив, — проверил, спустившись, помощник.

Осарх и не сомневался — живучая скотина.

— Вынесите во двор. Топить, пока не протрезвеет, — приказал он.

— Что там слышно про наших друзей повстанцев? — поинтересовался Осарх, когда помощник передал — не слишком вежливо — императора слугам.

— Я получил сообщение от нашего человека: ему удалось подобраться к главарю. Кое-кто обещал его свести с ним. Ваша идея устроить побег паре избранных сработала. Им заинтересовались. Если все пройдет хорошо — мы обезглавим эту банду.

— Хорошо бы, — согласился Осарх.

Повстанцы начинали все больше беспокоить верховного жреца. Из единичных акций протеста они выросли в серьезную силу. И чем раньше он их задавит, тем лучше. Если не поторопиться, глупцы поднимут восстание, и страна погрязнет в кровавой бойне. Тогда его скромные праздничные жертвоприношения детской сказкой всем покажутся.

Фаттарец был высок и сухощав, кожа — цвета высушенного на солнце серого листа. Светлые глаза в обрамлении белых ресниц будто смотрели с изнанки мира — столь чужд и странен был их взгляд. На бритом черепе чернели узорами татуировки. Казалось, на голове некроманта среди цветов свили гнездо змеи. Ввалившиеся щеки вызывали желание накормить гостя, а длинные тонкие пальцы — держаться подальше.

Наставник Славы уверял — Рихс лучший в своем деле. Возможно, так и было, только профессионализм у него, на взгляд Юли, отдавал снобизмом.

— Дикарь! — брезгливо заключил фаттарец, едва войдя в комнату и окинув стоящего у окна Сергея коротким взглядом. — Мы таких не учим, сразу блокируем дар. Если желаете, могу заняться прямо сейчас.

— Каковы последствия? — быстро спросил Харт, пока остальные приходили в себя от столь резкого заявления. Сергей стойко выдержал удар, лишь сравнявшись бледностью с гостем.

— Сложно сказать.

Некромант подошел к землянину. Прошелся изучающим взглядом с ног до головы, не удосужившись стереть презрение с лица.

— Если дар не успел врасти в ауру, он ничего не почувствует. Но я рекомендовал бы убрать воспоминания, чтобы снизить эффект блокировки. Впрочем, последствия в таких делах не важны. Дикари получают дар по ошибке, выжив после встречи со смертью. Это не имеет право на существование.

Атмосфера в комнате сгустилась, потяжелев. С одной стороны потянуло мертвенным холодом, с другой — воздух нагрелся и пахнул жаром.

Рихс продолжил вещать, словно не замечая недобрых взглядов асмасцев.