Книга Некромантами не рождаются, страница 4 – Екатерина Боброва

Труднее всего было в начале, когда его, лежащего на коленях перед Советом, обвинили во лжи. Когда страх разрушал разум старших, и жрецы, срывая голос, орали друг на друга, не в силах поверить, что все кончено.

Его бросили в темницу, оставив без еды и воды. В соседние камеры запихнули команду корабля, предав судно огню.

Но слухи уже поползли…

Нашлись свидетели прибытия корабля, да и жертвоприношений становилось все больше — жрецы словно с ума посходили, а сила утекала слишком быстро. И эту слабость становилось сложнее скрывать.

Нежные поцелуи коснулись шрамов на спине — Ластра выцеловывала их, и он, закаменевший от воспоминаний, начал расслабляться, мыслями, все еще пребывая в прошлом.

Не желавшие верить в поражение жрецы подвергли его пыткам, надеясь выбить признание в предательстве.

А пытать они умели…

Кельс до сих пор не понимал, как выстоял и не раскрыл договор с водной стихией. Он никогда не считал себя сильным, наверное, слабость его и спасла. Стоило палачу приступить к пыткам, как он терял сознание, уплывая туда, где не было боли.

На вопрос, как именно им удалось спастись и вернуться — единственным из всех, Кельс неизменно отвечал: «Чудом и заступничеством богини».

На допросах стоял на своем: богинясама привела жрицу. Нет, где девчонка он не знает. Появится ли она вообще неизвестно.

Кажется, больше потери силы жрецов пугала потеря власти. Отдать власть какой-то девчонке, еще и огневику? Одна мысль об этом заставляла старших биться в припадках гнева.

Наверное, это удержало жрецов от раскола, а страну от гражданской войны, хотя Кельс не был уверен — было ли это благом. Война прошлась бы, выжигая. Глядишь, очистившись кровью, они начали бы искать другие пути. А на очищенное место быстрее пришли бы стихии, как ему обещала та, прозрачная.

Не добившись тогда ничего, жрецы отступили, бросив Кельса умирать.

Он зябко передернул плечами, вспоминая ледяной холод камеры, неизменные чувства боли и голода, с которыми успел сродниться.

Его вытащил тот, кто позже сделал Кельса главным в сопротивлении. Заменил родного отца. Укрыл в безопасном месте сестер и мать. И кого он сам похоронил в прошлом году…

— Ты справишься, все будет хорошо, — заверила его Ластра, ладонями оглаживая плечи.

Кельс давно перестал быть испуганным пареньком, который в панике бежал из чужой страны. Он и сам с трудом узнавал себя в зеркале. Взгляд сделался звериным. Голову покрывал короткий ершик седых волос. Тело в шрамах, но еще больше их было на душе.

Он справится… Вопрос лишь в том, как долго надо продержаться? Сопротивление жило его обещанием, что помощь придет. Новая жрица принесет новую жизнь, а главное — вернет стихии, и земля снова станет рожать, воду можно будет пить без очистки, а ветер перестанет ломать ураганами все вокруг.

И страшно было даже подумать о том, что помощь может опоздать или не прийти вовсе…

— Нет, нет и нет! — гневно выдохнул Альгар. Прошелся по комнате, пытаясь успокоиться и не сорваться.

— Мы это уже обсуждали. Ты жрица, но отправиться туда — безумие. Там и целой армии будет мало, чтобы с ними справиться! — и он умоляюще посмотрел на жену.

— Я поклялась, — спокойно напомнила ему Майра.

Сама она не испытывала страха. Тот, кто смотрел в глаза смерти, мало чего боится. Но беспокойство, как и сомнения присутствовали.