Книга Некромантами не рождаются, страница 9 – Екатерина Боброва

Брат к этому относился философски — всем люб не будешь. Да и было у него много других достоинств, кроме магии. Зато те, кто его принял, стали настоящими друзьями, не брезгуя приезжать в гости на Землю.

«Чего у землян не отнимешь, так это умения веселиться и пить, — любил повторять Ларс, добавляя: — Сколько раз мы с ним встречались, всегда что-то новенькое из выпивки притаскивает».

Юля с трудом удерживалась, чтобы не закатить осуждающе глаза. Их попойки стоили ей массу нервов. Умом она понимала, брат — взрослый человек. Да и Фильярг на него столько защиты навесил — сложно обидеть будет. А все равно переживала, когда они с Ларсом уходили в ночь.

Харт под настроение порой зачитывал ей жалобы от горожан, неизменно добавляя: «Со Второго вычту, не переживай. Твой брат здесь гость, тем более без магии, так что с него спроса нет». И она мучительно краснела и извинялась, злясь на брата — когда только успокоится⁈ Права была мама: не хватает Сергею твердой женской руки, и чем тверже, тем лучше.

— Юль, я все понимаю, — не оборачиваясь от окна, произнес брат, — но сердце не тянет. Никто не нравится. Клянусь, встречу свою, особенную — и сразу женюсь! — он все же повернулся: на губах дурашливая улыбка, в глазах стылый холод.

— Дурак! — беззлобно обругала его Юля. Обнять и пожалеть, да толку от жалости? Мужиков она лишь развращает. Свою судьбу не подаришь, мозгами не поделишься.

— Лучше скажи, как у тебя новенькие? Такийки. Прижились?

Братишка знал, чем ее отвлечь. И следующие полчаса они обсуждали дела женского факультета, который разросся настолько, что ректор пару раз поднимал вопрос о выделении их в отдельную академию. Но Юля не хотела отделяться. Она мечтала о том времени, когда обучение станет по-настоящему совместным, а не будет избирательным для отдельных девочек, включая ее дочь.

За два зимних месяца и один весенний такийки особых проблем не доставили. Их приняли настороженно. Слишком чужд длясдержанных асмасок был яркий облик соседей, его звенящая от множества украшений красота.

И нередко теперь можно было услышать на факультете: «Что ты вырядилась, как такийка!».

Даже менталистки с их яркими нарядами соблюдали умеренность. У такиек ее не было вовсе. Чем ярче, тем лучше. Один браслет? Десять! Еще и ножные обязательно.

Такиек пытались воспитывать, но девушки проявили твердость, отшучиваясь, что так они меньше скучают по родине. Единственное, на что их удалось уговорить, так это сменить тонкие наряды на более теплые. Все же зима в горах и на побережье — разные вещи.

На фоне строго-сдержанных асмасок, которые большей частью стриглись коротко, из одежды носили штаны с удлиненными жилетами, всячески подчеркивая осознанный выбор учебы, новенькие выглядели экзотичными птичками, прибывшими в академию исключительно ради мужского внимания.

Большинство к тому и склонялось: не учиться приехали дочери капитанов, а развлекаться вдали от строгого надзора семьи.

Однако пара незадачливых ухажеров, сунувшихся было к девушкам, получила сложно-снимаемую почесуху. Еще несколько обнаружили в одежде паразитов. А с десяток курсантов за обедом оказались с унизительно-мокрыми пятнами на штанах. И ни один из претендентов не был удостоен настоящего внимания.

Женский факультет воспринял проделки более чем благосклонно, пересмотрев свое прошлое отношение. А некоторые начали говорить о героической смелости вырвавшихся из-под гнета капитанов девушек. Мол, зря осуждали. Первым быть всегда тяжело. Вспомнить лишь, как непросто пришлось тем, кто стоял у истоков женского факультета.