Книга Некромантами не рождаются, страница 33 – Екатерина Боброва

— Не обращай внимания, — отмахнулся Кайлес, — в жизни любого мужчины бывает период отшельничества. Я вот, например…

— Лучше бы у тебя наступил период безмолвия, — многозначительно заметил Харт, добавив: — Прям сейчас.

Кайлес открыл было рот — возмутиться, но понял, что остался без слушателей — все дружно направились к дому — и поспешил догонять.

— Чушь! — спокойно бросил Сергей. Он стоял у окна, за которым уже собиралась в плотную завеса темнота, и казалось, черпал в ее присутствии силы. На их доводы он даже бровью не повел, не испугавшись даже последствий пробуждения дара.

— Ну какой из меня некромант? — усмехнулся уверенно, заставляя присутствующих почувствовать себя дураками.

Юля беспомощно посмотрела в чашку, где плавал дешевый пакетик чая. А ведь раньше их брат не признавал, гонялся за дорогими сортами, целую церемонию из чаепития устраивал. Да и в остальном… Она обвела растерянным взглядом комнату. Похоже, дом брату достался вместе с обстановкой, и он не стал здесь ничего менять.

Над круглый столом висел старомодный абажур. Потемневшая от времени мебель подпирала собой стены, скрывая за ними выцветшие обои. Здоровенная печь с лежанкой занимала добрую часть комнаты, и они скучились на оставшихся метрах. Из комнаты дверь вела в небольшую, проходную спальню, за которой была еще одна. Кухня совмещалась с коридором, где находилась лестница на чердак. Туалет — на улице. Единственные удобства — холодная вода в доме.

Но брата, похоже, все устраивало.

Может, это кризис среднего возраста?

Она поискала взглядом изменения во внешности — ту самую колдовскую зелень, которую уже ненавидела. Но кожа у брата была ровной и светлой, глаза ясными. Короткая военная стрижка — в этом брат остался неизменен, а вот бороду подзапустил, и та неровным краем уже доставала до груди.

Но изменения все же были… Нечто неуловимое заставляло ее напряженно кусать губы. Гадать: показалось или нет, что седины стало больше, а темные глаза посветлели?

Еще и этот холодный прием…

Она сейчас была бы рада услышать любую дурацкую шутку. Поймать смешинку во взгляде, но Сергей вел себе отстраненно, словно они в один момент стали чужими.

— Мы должны убедиться, — мягко улыбнулся ему Харт.

— И с чего начнем? Будете искать личное кладбище? Или проверите дом — вдруг там скелет прячется? Советую начать со шкафов, — и Сергей со скрипом распахнул рассохшуюся дверцу.

Если в буфете и были скелеты, то не крупнее паучьего или мушиного. А еще там были старые газеты, пыльные тарелки, чашки и советские, из зеленоватого стекла, бокалы.

— Не стесняйтесь, — злость так и рвалась наружу, но Сергей пока что держал себя в руках, — обыскивайте. Чувствуйте себя как дома. Я ж теперь угроза короны, да? А угрозу надо устранять. Только не маловато ли народу пригнали?

Юля поежилась от едкого сарказма, чувствуя себя предательницей.

— В самый раз, — не остался в долгу Харт, оставшись сидеть на колченогом табурете.

Хлопнула входная дверь, в коридорчике запели половицы под шагами.

— А начнем мы с этого, — довольно добавил он, глядя, как безмолвные вносят в комнату огненную клетку, внутри которой яростно шипела та самая тварь с фотографии.

Теперь Юля видела это отчетливо — в клетке сидела кошка. Трехцветная, как говорят, к деньгам. Только грязным деньгам, ибо вид животное имело весьма пожеванный и до тошноты омерзительный: свалявшаяся шкура с комками прилипшей грязи, надорванное ухо, смятая часть морды, словно по ней потоптались тяжелыми сапогами, задранная губа, из-под которой торчали желтые зубы.