Книга Пироженку? Ваше Снежейшество!, страница 50 – Татьяна Гуськова

Мои надежды на то, что сейчас все натанцуются, наболтаются, доедят закуски и отправятся восвояси, оказались тщетны. К нам пробился исс Дест и что-то шепнул мужу, после чего он пригласил всех к ужину.

Ужин — это хорошо, есть уже изрядно хотелось, но ужин в компании целой толпы совсем не вдохновлял. Эрвил красиво предложил мне руку, и мы возглавили процессию, направляющуюся в столовую. Там муж усадил меня на один конец стола, а сам направился на другой, теперь мы с ним за длинным столом сидели как бы друг напротив друга. Мне стало как-тонеуютно так далеко от мужа. Остальных гостей ловко рассортировали слуги, направляя к нужным местам.

Рядом со мной оказались супруга Улауса и похожая на него юная дама, она, кстати, смотрела на меня совсем не дружелюбно. Они сидели по правую и левую руку от меня. Я поискала взглядом их отца и мужа. Она нашелся прямо возле Эрвила. А с другой стороны от мужа сидел мэл Ятран.

Подали ужин. И я смогла по-настоящему оценить, что значит «должна клевать как птичка». Обе мэлиссы из рода воздуха не то что оставляли еду на тарелке, они едва пробовали каждое блюдо. Мне очень хотелось есть, но я заставила себя сдержаться, и клевать крошки точно так же, как мои соседки.

При этом младшая мэлисса была весьма жеманна, каждый ее жест был отточен и изящен, она будто демонстрировала себя мне. Ее мать была попроще.

За столом велись негромкие разговоры, одна я сидела молча. Соседки не жаждали завязывать со мной разговоры, обращаясь друг к другу и соседям с другой стороны. А к другим они мне перекрывали доступ.

Ужин был для меня изрядным мучением, да еще и изрядно разозлил. Зачем перевели столько продуктов, если никто ничего не ел, а только пробовал? Это такая массовая дегустация? Я бы разогрела все это и завтра утром подала всем этим птичкам. Надо было приготовить по одному блюду и пусть бы ковырялись весь вечер. Моя семья не бедствовала, но мама с детства приучала бережно относиться к еде. А еще я опасалась, что у меня заурчит в животе от голода.

Наконец, часть гостей мы проводили, часть осталась ночевать, в том числе и неприятная троица. Всех слуги проводили в гостевые покои.

Я же уточнила у мужа, все ли это, и могу ли я идти в свою комнату. Он меня отпустил, и я сбежала с чистой совестью.

Как же хорошо было в комнате! Я, не дожидаясь служанок, избавилась от драгоценностей, потом стянула платье и надела вместо него другое, попроще и полегче. Предпочла бы халат, но приличных в моем гардеробе не было. Скинула туфли и свалилась на кровать. Как, оказывается, у меня устали ноги и замерзли! Я сунула их под одеяло.

Тут в дверь заглянула Сана.

— Мэлисса Айдира, можно войти?

— Да. Я уже разделась. Можете быть свободны и идти отдыхать.

— Мы принесли грелки в кровать и хотели вам помочь разобрать волосы.

— Ах да, волосы. Точно. Спасибо.

Пришлось вставать и садиться к трюмо. Девушки вынули шпильки, ловко разобрали прическу на прядки и расчесали волосы.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я.

— Мэлисса, — замялась Сана.

— Да? — я думала, она хочет о чем-то попросить, о выходном там или о премии.

— Не хотите ли покушать после ужина? Или чаю?

Я сглотнула слюну, мгновенно заполнившую рот.

— Очень хочу! И покушать, и чаю.

— Что вам принести?

— Остались там такие котлетки на косточке? И салат с грибами! И пирожные. Да, — я остановила, собравшихся было уходить девушек. — Были еще такие рыбно-сырные шарики. Всё!