Книга Пироженку? Ваше Снежейшество!, страница 127 – Татьяна Гуськова

Айдира подвинулась ближе к мужу.

— Не надо. Если тебе нравится то, что ты делаешь и как, то делай, а я тебя буду поддерживать. Всегда.

Они принялись целоваться. Я думала видение пропадет, но вот они прервались и разговор продолжился:

— Твоя мама говорила, что ты тоже всегда хотела работать на дому. Выпекать торты на заказ. Если хочешь, то мы оборудуем тебе кухню, когда переедем в квартиру побольше.

Айдира нахмурилась.

— Ты же знаешь, что я ничего не помню из своего прошлого. Я совсем не помню, как печь эти торты, и почему хотела этим заниматься.

— А чем ты хотела бы заниматься?

— Пока не знаю. Пока я буду ждать нашего малыша, устраивать быт, потом буду заботиться о нем, пока он слишком маленький. А потом, может, придумаю что-нибудь.

— Хорошо. Но знай, что я тебя всегда во всем поддержу, чтобы ты ни делала.

Я внезапно, как от толчка, проснулась и поняла, что больше никогда не увижу Айдиру во сне. Сердце кольнуло сожаление, ведь и родителей, получается, я тоже не увижу. Мне стало очень тоскливо. Я лежала и думала про родителей. Всеже хорошо, что у них есть хоть какая-то замена, а скоро и внук будет или внучка. А я? Придется как-то пережить это. Я буду знать, что они живут, просто где-то далеко. Невольно вырвался всхлип.

Нет! Хватит плакать! Я села так резко, что голова закружилась, пришлось вцепиться в кровать, чтобы не упасть.

Было еще что-то, что я услышала во сне. Новобрачные обещали поддерживать друг друга. Не только она, но и он. Оба. И он был готов пожертвовать работой и привычками, чтобы ей было комфортно. А я? Эрвил не сможет перестать быть главой рода. Но раз уж ему так не угодило, что я готовлю пирожные на продажу, то ведь можно просто делать их для себя. Или даже дарить кому-то собственноручно приготовленные торты. Ради простого каприза Кирилла я бросила заниматься кондитеркой, а здесь уперлась, как ослица. А ведь у Эрвила это не каприз, он считает, что пироженки, точнее то, что их продает его жена, угрожают безопасности всех земель рода льда.

Я твердо решила больше не печь пирожных, но Тиноре велела отнести те, что были уже готовы. Чтобы унять зуд, приготовила к обеду несколько больших творожных кексов, на всех.

А потом тетушки мои вернулись, вернулись с деньгами, свежими продуктами, передали, как их благодарили за пирожные. И мои руки машинально замесили тесто для капкейков. И я малодушно решила, вот будет жребий, тогда будет понятно, бросать мне выпечку или нет. Вдруг он выберет не меня, тогда я буду дальше печь, чтобы обеспечить себя. Удастся ли мне уговорить Эрвила разрешить немного пожить в этом доме, когда я перестану быть его женой?

День тек за днем, одинаковые, как бусины. Я вставала утром, днем старалась максимально себя занять, чтобы не думать про Эрвила. Готовила, пекла, убирала, даже чистила снег во дворе, из-за чего разругалась с Мелем, который пытался не дать мне это сделать. Чтобы вечером упасть в кровать и сразу уснуть. Это удавалось не всегда. И тогда я могла лежать почти всю ночь и думать, думать, думать…

От Эрвила не было ни одной весточки. Надо было бы написать самой, но я не могла себя заставить. Чего душу рвать, ведь пока ничего не известно. Наверное, мой пока муж рассуждал так же.

— Мэлисса Айдира, — позвала Тинора.

— Да? Что такое?