Книга Планета-тюрьма варваров, страница 11 – Руби Диксон

Я совсем одна. Осознание этого режет меня, как нож, и мне хочется плакать. Слезами делу не поможешь, но я просто чувствую себя такой беспомощной и напуганной.

— К стеклу, — шипит на меня Ноку и тычет мне в спину своей электрошоковой палкой. Я вскрикиваю, когда это посылает сильный разряд по моему телу, заставляя меня споткнуться и броситься вперед. Я ударяюсь о стекло соседней камеры и тут же отступаю назад секундой позже.

Когда я это делаю, я вижу размытые синие мышцы и с удивлением поднимаю взгляд, чтобы увидеть синюю кожу, рога и татуировки. Он один из наиболее похожих на людей инопланетян здесь, но все равно не совсем похож на меня. На самом деле, он очень похож на дьявола со своими темными волосами и рогами. Но в глазах, которые встречаются с моими, удивление.

Он прикасается к стеклу четырехпалой рукой, как бы здороваясь. И его рот изгибается в намеке на улыбку, обнажая клыки.

Глава 2

ДЖУТАРИ

Эта маленькая самочка — моя.

Я понимаю это в тот момент, когда вижу ее. Самцы мессака склонны проявлять территориальность, когда дело доходит до ухаживания за женщиной, поэтому я не удивляюсь своей реакции при виде этой странной самки. Я не знаю, с какой планеты она родом и сколько ей лет. Все, что я знаю, это то, что когда я вижу ее испуганные глаза, блестящие от непролитых слез, и ее маленькие ручки, прижимающиеся к стеклу, я понимаю две вещи.

Она моя.

И я собираюсь разорвать на части любого, кто попытается прикоснуться к ней.

— Кефинг шрикт, — говорит Кторн в стороне в нашей общей камере. — Что, черт возьми, это за штука?

— Это киска, — говорит Аст. — Это все, что меня волнует. Им нужно отправить сюда этот сладкий кусочек, чтобы мы могли поздороваться.

Я поворачиваюсь и рычу на него, обнажая клыки.

— Она моя.

Между другими мужчинами в камере раздается несколькосердитых возгласов, но они не осмеливаются со мной не согласиться. У меня достаточно мускулов и характера, чтобы поддержать свою дурную репутацию, и никто никогда не перечил мне дважды. В конце концов, есть причина, по которой я заперт с этими подонками.

Но для нее? Ах, для моей милой маленькой инопланетянки я был бы так добр.

Я наблюдаю за ней жадным взглядом, пока охранник-сетри прижимает ее к стеклу. Я не слышу, что он ей говорит, но она выглядит расстроенной. Ее взгляд возвращается к моему, а затем она, спотыкаясь, отходит от разделяющей нас стеклянной перегородки. Я опускаю руку, наблюдая, как Ноку мучает маленькую самку. Нет никаких причин, по которым она должна находиться в этой части тюрьмы, и единственная причина, о которой я могу думать, это то, что он демонстрирует свою новую «игрушку». Охранникам нравится считать здешних женщин своими.

Он и не подозревает, что эта самка будет моей.

Это странное ощущение — видеть самку — особенно представительницу другого вида — и понимать, что я хочу заявить на нее права. Тюремная система Хейвена — это не то место, где я предполагал встретить женщину. Конечно, теперь, когда я увидел ее, мне кажется самой естественной вещью в мире желать это существо. Я могу сказать, что она маленькая, но храбрая. В ее глазах вспыхивает боевой дух, когда сетри помыкает ею. Она хочет восстать против него, но в то же время она умна. Когда он снова хватает ее за подбородок и заставляет посмотреть на него, мне требуется вся моя сила, чтобы не впасть в бессмысленную ярость и не броситься на стекло, пока оно не разобьется — или я причиню себе вред.