Книга Планета-тюрьма варваров, страница 8 – Руби Диксон

— Мы можем дышать здешним воздухом? — спрашиваю я с любопытством. — Так вот что это за дым?

— Воздух по-прежнему представляет собой несбалансированную смесь, — говорит мне Ноку скучающим тоном. — Пройдет еще несколько лет, прежде чем все химические вещества, которые мы выбрасываем в воздух, действительно что — то сделают. А до тех пор, если тебе потребуется выйти на улицу — в чем я сомневаюсь, — тебе будет предоставлено соответствующее снаряжение, маленький человечек. — Наш лифт со свистом останавливается, и он стучит по моей ноге своей электрошоковой палкой, посылая разряд вверх по моему телу. — Теперь ты можешь отпустить поручень.

Я притворяюсь, что он только что не ударил меня током, и осторожно поднимаю руки. Конечно же, я могу свободно передвигаться. Я сжимаю руки в кулаки и встаю на свое место рядом с ним, точно так же, как он жестикулирует. Я ненавижу этого парня. Я не собираюсь с ним спать. Нет уж. Д умаю, что предпочла бы умереть.

Вместо этого я изо всехсил стараюсь вести себя так, будто его мелкое дерьмо меня не задевает. Я больше сосредотачиваюсь на своем окружении. По ощущениям это место больше напоминает мне старую среднюю школу, чем тюрьму. Несмотря на то, что в этом гигантском здании много странного на вид оборудования, которое я не узнаю, во всем чувствуется что — то грязное и обветшалое. Даже в коридорах, по которым мы спускаемся, чувствуется клаустрофобия, которая напоминает мне о том, что я оказалась запертой в школе или больнице. Здесь, внизу, нет окон, выходящих наружу. Здесь одни серые стены и запертые двери.

И инопланетяне всех форм и видов. Пока мы идем, трудно из страха не придвинуться поближе к охраннику, стоящему рядом со мной. Легко определить, кто охранник, а кто заключенный, только по форме — охранники одеты в темно — синее, в то время как люди в безвкусном серовато — белом, как я, являются заключенными. Это единственное, что отличает всех друг от друга. Здесь, внизу, целая мешанина рас, от чего — то, отдаленно похожего на льва, до чего — то, чего я никогда в жизни не видела и даже не могу описать. Есть существа с четырьмя ногами и без рук. Есть существа со щупальцами. Есть существа, которые выглядят так, словно у них линяет кожа.

Я даже не могу сказать, мужчина это или женщина. Затем я вспоминаю слова Ноку о том, что в тюрьме очень мало женщин — заключенных, и это заставляет меня чувствовать себя еще более небезопасно.

Они все наблюдают за мной. Охранники, заключенные, которые идут за ним, люди в помещении, похожем на столовую неподалеку — все взгляды устремлены на меня. Это самая сбивающая с толку и настораживающая вещь в мире.

— Это не заняло много времени, — говорит Ноку своим шипящим голосом. — Ты будешь здесь очень популярна, пока эта популярность не убьет тебя. Большинству заключенных здесь удается продержаться всего несколько лет, прежде чем окружающая среда становится для них невыносимой.

— Что происходит после этого?

Он давится смехом.

— А ты как думаешь, маленький человечек?

Я ненавижу этот ответ почти так же сильно, как ненавижу его самого.

Мы идем дальше и сворачиваем в другой зал, на этот раз заполненный рядами заключенных. Один охранник машет палкой паре заключенных, уводя их в камеры. Я с удивлением вижу, что это очень похоже на пчелиный улей, аячейки вделаны в стены как пчелиные соты. У каждого заключенного есть отдельный маленький уголок, похожий на пчелиные соты, хотя я не вижу ни одеял, ни подушек, ни каких — либо других вещей. Я также не вижу ванных комнат и с каждым шагом волнуюсь все больше. Я… я так и останусь здесь? Когда все эти мужчины пялятся на меня так, словно не видели женщину сто лет?