Книга Окровавленная красота, страница 89 – Элла Филдс

— Да. Индустрия секс-рабынь, о которой, я думаю, ты в какой-то степени слышала, в некоторых местах очень масштабна.

Снова возобновляя шаг, чтобы Мурри не увидел мой обвиняющий взгляд, я спросила:

— И как это привело тебя сюда?

— Похитил не ту девушку, — сухо ответил он. — Она была дочерью сенатора и праздновала свой восемнадцатый день рождения в Мексике со своимпарнем и несколькими друзьями. Я и напарник, с которым работал в то время, выслеживали определенные горячие точки, где могли появиться более привилегированные красотки, и мы взяли ее и трех других девушек.

— Ты… — Я покачала головой, пытаясь понять. — Они сбежали?

— Нет, — сказал он. — Год спустя его дочь нашли полумертвой в спальне какого-то шестидесятилетнего миллионера. Он купил ее. А остальные… — То, как остекленели его глаза, говорило само за себя.

Мертвы.

Я удивленно уставилась на него.

— Как ты это сделал?

Он знал, что мой вопрос был озвучен не в буквальном смысле.

— Когда ты растешь ни с чем, и тебе не гарантирован следующий прием пищи, это… закаляет тебя. Тебе нужно стать таким же жестким, как та жизнь, в которой выживал. В детстве я начал заниматься торговлей наркотиками, просто пытаясь свести концы с концами. И когда стал старше, мне захотелось большего. Большего, чем ветхий трейлер, в котором я жил, большего, чем постоянный запах плесени на моей одежде. Я хотел большего, чем дешевое, размытое существование. Так постепенно начал расспрашивать окружающих о более серьезной работе, и, в конце концов, меня приняли.

— Оно того стоило? — спросила я.

— Никогда, — резко ответил он. — Я делал это в течение десяти лет, но деньги ничего не значат, когда ты не можешь попробовать еду, которую можешь себе позволить купить, или увидеть красивую новую квартиру, которую смог снять. Я либо работал, либо тратил оставшиеся деньги, которые зарабатывал, на выпивку и наркотики. Все, что угодно, лишь бы избежать того, к чему я приговорил сотни девушек.

Слово «сотни» обвилось вокруг моего сердца, как петля, и мне захотелось протянуть руку и выколоть Мурри глаза, но когда я посмотрела, по-настоящему посмотрела на него, увидела в них слезы, увидела, как дрожит его волевой подбородок, и расслабила руки.

— Однажды ночью я возвращался к себе домой, чертовски пьяный и взвинченный после того, как оказался на дне, и меня встретил Томас. — В его голосе слышалась улыбка. — Сидел на ступеньках моей квартиры с пистолетом в руке и без всякого выражения на лице.

— Он стрелял в тебя?

— Нет, — ответил он. — Но мне было насрать, сделав он это. Честно говоря, облегчение — было единственным, что я почувствовал под оцепенением. Я добровольно пошел к нему,что, думаю, шокировало его больше, чем любого другого клиента, который у него был, хотя он никогда этого не показывал.

— Но теперь ты его знаешь. — Я остановилась у высокого прямоугольного окна, выходившего на еще одну стену, на этот раз украшенную сорняками высотой по плечо.

Мурри ответил согласием, останавливаясь рядом со мной и тяжело прислоняясь к стене.

— Так или иначе, я очнулся в его кресле, благодаря полумертвой девушке, запомнившей мою внешность, и тому, что мой коллега в то время произнес мое имя, и вскоре все началось, — он ухмыльнулся, пока я ждала продолжения. — Нет необходимости в этих подробностях. — Видимая дрожь охватила его, когда он оторвался от стены.